Обозреватель немецкой газеты Süddeutsche Zeitung Юлиан Ханс (Julian Hans) в комментарии "Беззастенчивая юстиция", в частности, пишет:

"Когда суд выносит приговор, он может преследовать несколько целей. Например, защищать общество от опасных преступников, заставить преступников искупить их вину, а также с помощью ресоциализации сделать из них законопослушных граждан. Все это бессмысленно в том случае, если подсудимого больше нет в живых. О поступках умершего человека могут судить историки или, возможно, специальные комиссии по расследованиям, но не судья. <…>

Из-за своих разоблачений Сергей Магнитский должен был умереть в тюрьме, будучи больным. Теперь его смерть во второй раз оказалась на совести юстиции".

Московский корреспондент еженедельника Der Spiegel Беньямин Биддер (Benjamin Bidder) в статье "Умерший и его судья", опубликованной на сайте Spiegel Online 11 июля, продолжает тему:

"Умерший на скамье подсудимых. Адвокат, не желающий защищать. Истец, который для того, чтобы не поставить под угрозу процесс, действует так, как будто он заботиться о реабилитации обвиняемого. Этот процесс более сюрреалистичен, чем одноименное произведение Франца Кафки".