9 ноября 1989 года произошли два события, каждое из которых имело важное историческое значение: в полдень с пятидневным визитом в Варшаву прибыл канцлер ФРГ Гельмут Коль (Helmut Kohl) и большая немецкая правительственная делегация.

Польша стала первой страной-участницей Варшавского договора, которая провела свободные выборы. После победы движения "Солидарность" первым демократически избранным премьер-министром стал Тадеуш Мазовецкий. И Советский Союз в ответ не ввел войска в Польшу, как это было при Леониде Брежневе в августе 1968 года при подавлении "Пражской весны". Михаил Горбачев сдержал слово: Уже в 1985 году после похорон своего предшественника на посту генсека КПСС Константина Черненко он объявил своим союзникам, что больше не будет вмешиваться в их внутренние дела. 

Обещание Горбачева

Cдержал Горбачев и обещание, данное им Венгрии, которая ввела в 1989 году многопартийную систему, объявила о проведении свободных выборов, открыла свои границы, позволив десяткам тысяч граждан ГДР бежать через Австрию в Федеративную Республику Германия. События в Польше и Венгрии вселили в канцлера ФРГ определенную уверенность в том, что Советский Союз больше не станет вмешиваться в развитие событий в ГДР.

Гельмут Коль прибыл с визитом в Варшаву, чтобы отдать дань уважения первому демократическому правительству, пришедшему к власти в стране Варшавского договора, и создать новую основу для немецко-польских отношений. Коль считал, что они так же важны, как и отношения ФРГ и Франции. По этой причине запланированные переговоры в Варшаве имели большое политическое значение.

Во второй половине дня в Сейме состоялись первые переговоры федерального канцлера с новым премьер-министром Тадеушем Мазовецким, а затем с лидером движения "Солидарность" Лехом Валенсой и председателем парламентской группы "Солидарности" Брониславом Геремеком. Слова, сказанные в ходе встречи Валенсой, позднее стали пророческими. 

Массовое бегство граждан ГДР в ФРГ и непрекращающиеся многотысячные демонстрации в ГДР, по мнению Валенсы, стали началом процесса воссоединения Германии. Он прямо спросил Коля, что тот будет делать, если ГДР откроет границу? Не придется ли тогда строить стену уже самому канцлеру? Валенса был взволнован. Он не без основания опасался, что события в ГДР могут отодвинуть интересы Польши на второй план. Тем же вечером его опасения оправдались.

День, когда пала Берлинская стена

Спустя несколько часов после пресс-конференции Гюнтера Шабовски (член Политбюро Центрального комитета СЕПГ. - Ред.) в Восточном Берлине должна была открыться граница. Гельмуту Колю сразу же стало ясно, что в связи с этими событиями ему придется прервать визит в Польшу, и как можно скорее отправиться в Берлин. Перед ним встала задача с большой деликатностью объяснить принимающей стороне, что он должен прервать визит. Коль пообещал вернуться на следующий день. И он сдержал слово.

Необходимо было также решить техническую проблему: осуществить прямой рейс из Варшавы в Берлин на правительственном самолете бундесвера в то время было невозможно. Непосредственно в Берлин могли летать только самолеты страны-союзников (во Второй мировой войне - Великобритании, СССР, США и Франции. - Ред.). С помощью посла США в Бонне днем 10 ноября Коль смог пересесть на ожидавший его в Гамбурге американский самолет и вовремя добраться до Берлина.

После приземления в аэропорту Темпельхоф правительственная делегация из ФРГ тут же отправилась в Шёнебергскую ратушу в Западном Берлине. Перед ее зданием уже находились несколько тысяч берлинцев, которые встретили Коля оглушительным свистом. Но он оставался внешне спокоен. Бывшего канцлера ФРГ Вилли Брандта (Willy Brandt) его сторонники приветствовали бурными аплодисментами, а Коля безжалостно освистывали на протяжении всего выступления. Так что он был вынужден произнести риторически сдержанную речь.

Во время речи Вилли Брандта меня внезапно вызвали к телефону. Посол СССР в ФРГ Юлий Квицинский попросил меня передать канцлеру еще до его выступления срочное сообщение от Михаила Горбачева: необходимо сделать все возможное для предотвращения "хаоса". Федеральный канцлер должен был успокоить людей. Я протиснулся сквозь толпу на небольшом балкончике ратуши, чтобы передать слова Горбачева Колю. После этого канцлер обратился к участникам митинга с призывом соблюдать осмотрительность. "Самое главное сейчас, - сказал он, - шаг за шагом, вдумчиво искать путь в общее будущее". Но его продолжали освистывать.

"Другой Берлин" приветствовал Коля овациями

Тем не менее вечер этого волнующего дня для федерального канцлера стал более счастливым. "Другой Берлин" собрался у Мемориальной церкви кайзера Вильгельма (Gedächtniskirche) и встретил Коля аплодисментами. После второго митинга канцлер попросил своего водителя отделиться от полицейского эскорта и отправиться к пограничному контрольно-пропускному пункту Чекпойнт Чарли (Checkpoint Charlie).

За несколько сотен метров до КПП автомобиль остановился и мы продолжили идти пешком. Навстречу нам текли толпы людей и колонны "Трабантов". Как только в толпе узнали Гельмута Коля, его тут же окружили, прикасались к нему, смеясь и плача одновременно. Крики "Гельмут! Гельмут!" раздавались по всей улице. Вернувшись в машину, канцлер под глубоким впечатлением от волны симпатии, шедшей от жителей Восточного Берлина, с удовлетворением отметил: "Здесь можно понять, что люди думают на самом деле".

И все же канцлер осознавал, что сейчас он не может принимать поспешных решений. Слишком велика была опасность на этом этапе стремительно развивавшихся событий послать "неверные сигналы" и еще больше подогреть эмоции. В тот момент Восток и Запад внимательно наблюдали за тем, какой урок немцы извлекли из истории. Гельмут Коль, однако, не сомневался, что "именно сейчас и пишется всемирная история". И хотя никто не мог знать, в какой именно момент произойдет объединение Германии, "колесо истории вращалось быстрее".

Горбачев: Ход истории ускорился

11 ноября состоялся телефонный разговор федерального канцлера с генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым. Горбачев отметил, что изменения в Восточной Европе происходят гораздо быстрее, чем они оба могли предположить на последней встрече в Бонне в июне 1989 года. Каждая страна должна задавать свой собственный темп, добавил Горбачев.

ГДР, по его словам, сейчас нужно время, чтобы осуществить широкомасштабную программу преобразований на пути к свободе, демократии и отказа от плановой экономики. А все стороны должны продемонстрировать чувство ответственности и осмотрительности. Речь, как он выразился, идет об исторических изменениях на пути к новым отношениям и новому миру.

Однако очевидная беспомощность руководства ГДР и нарастающий поток мигрантов из страны побудили канцлера в своем правительственном заявлении в бундестаге Германии 28 ноября представить план из десяти пунктов по созданию общегерманской федерации. Коль поэтапно описал стратегию достижения этой цели, предполагавшую участие ГДР, четырех держав-победителей во Второй мировой войне и европейских партнеров.

План не содержал никаких конкретных сроков - это помогало избежать давления на партнеров на Востоке и на Западе. Мы предполагали, что весь процесс займет от трех до пяти лет. Но, в конечном счете, с момента падения Стены до объединения Германии прошло всего 329 дней. И все произошло абсолютно мирным путем - без единого выстрела.

Смотрите также: