• Сохранит ли немецкий капитализм своё человеческое лицо?

Что такое немецкий капитализм с социалистической изнанкой? Кто в состоянии его оплатить? Почему в Германии откладываются давно назревшие реформы? Об этом - наша передача.

Систему социальной защиты в Германии начал строить ещё железный канцлер Отто Бисмарк. В 1883 году было введено страхование по болезни. Год спустя - страхование от несчастных случаев. А в 1889 году - обязательное пенсионное страхование и страхование по нетрудоспособности. В принципе, эти бисмарковские законы сохранились и до наших дней. Сегодня система социальной защиты в Германии - одна из лучших в мире. У неё только один изъян: общество уже не в состоянии её оплатить. Возьмём пенсионную страховку. Здесь действует принцип солидарности поколений. То есть, молодые люди платят взносы в пенсионный фонд, из этих денег выплачиваются пенсии пожилым. Система вроде бы разумная, но её создатели не учли демографической ситуации: Детей рождается всё меньше, а старики живут всё дольше. А тут ещё безработица. То есть, взносов всё меньше, а получателей - всё больше. Поэтому год от года приходится повышать дотации пенсионному фонду из госбюджета. Значит, что-то надо менять. Или вот система больничных касс. Она тоже основана на принципе солидарности: и здоровые и хронически больные платят одинаковые взносы. Но раз население становится старше, то и болеют люди больше. А современная медицина со всеми её открытиями и сложнейшей аппаратурой обходится всё дороже. Поэтому приходится регулярно повышать взносы и, одновременно, урезать каталог медицинских услуг, которые оплачивает страховка. Например вводить для пациентов доплату за лекарства или за зубные коронки и очки. Ясно, что без основополагающих реформ не обойтись. Но вот, что говорит об этих реформах президент немецкого союза работодателей Дитер Хундт:

«Наши законодатели страдают поверхностным дыханием, как астматики. А настоящих структурных реформ нет как нет. Вот я уже пять лет возглавляю союз работодателей. За эти годы было принято, сколько Вы думаете? - целых 16 законов о реформе системы здравоохранения. Ещё пять сейчас находятся в стадии разработки и обсуждения. Это в среднем по четыре реформаторских закон в год. А воз и ныне там. Согласитесь, довольно печальный рекорд.»

Почему именно работодатели громче других требуют основополагающих реформ систем социальной защиты? А потому что взнос в пенсионные и больничные кассы вносят пополам сами застрахованные и их работодатели. То же самое относится и к страхованию на случай безработицы. В результате резко возрастают так называемые побочные расходы по заработной плате. В среднем по Германии они сейчас составляют около 40 процентов. Удорожание труда неизбежно ведёт к модернизации производства, увольнениям и росту безработицы. Вот и получается такой порочный круг. А почему в Германии так трудно провести реальные реформы? Представитель Союза немецких пенсионных касс Франц Рулянд объясняет это так:

«Радикальные реформы в демократическом обществе всегда трудно осуществить. Но в этом есть и положительная сторона, потому что радикальные реформы лишают людей возможности приспособиться к переменам.»

Робкие попытки реформ предпринимаются. Несколько ужесточены правила начисления социальных пособий для неимущих. А с первого января этого года введено дополнительное частное пенсионное страхование. Оно не обязательное для всех, а добровольное. Ещё одна его особенность состоит в том, что впервые нарушен паритетный принцип: взносы полностью вносит сам застрахованный. Работодатели от своей доли освобождены. Правда государство предоставляет застрахованному налоговые льготы. Но это - только первый шаг, считает Франц Рулянд:

«Могу поручиться, что это не последняя реформа. На нас надвигается множество проблем. Будут ли в будущем пенсии облагаться подоходным налогом и в каком объёме? Придётся ли нам повысить возраст выхода на пенсию? Удастся ли сохранить нынешний уровень пенсий? Смотрите, пенсионные фонды перераспределяют в год гигантскую сумму в 215 миллиардов «евро». Значит, мы постоянно должны приспосабливаться к изменениям в обществе, иначе вся система обанкротится.»

Впрочем, система уже и сейчас находится на грани банкротства. Спасают её финансовые конструкции, которые порой выглядят достаточно абсурдно. Например, нынешнее правительство ввело так называемый экологический налог на бензин и дизельное топливо. Каждый год литр горючего дорожает на 3-4 цента. Но деньги эти идут вовсе не на защиту окружающей среды, а на дотации пенсионным фондам. Вот и получается: хочешь, чтобы старикам повышали пенсии, разъезжай как можно больше на автомобиле, загрязняй окружающую среду. И наоборот. Не лучше дело обстоит и с больничным страхованием. Тут все попытки реформ натыкаются на отчаянное сопротивление лоббистов: фармацевтической промышленности, врачей, да и самих пациентов. Впрочем, никаких резких шагов от правительства в ближайшие месяцы ожидать не приходится. На 22. сентября этого года назначены федеральные парламентские выборы. А нынешняя правительственная коалиция из социал-демократов и «Зелёных» хочет остаться у власти. Оппозиция тоже не хочет терять избирателей, и никаких радикальных мер не предлагает. Одним словом, все согласны в том, что реформы необходимы, вот только никто не согласен расплачиваться за них. Во всяком случае, до выборов.

Моника Ломюллер

• "Русский дом" в Дортмунде

В Дортмунде вот уже более полувека действует Общество сотрудничества с зарубежными странами в земле Северный Рейн-Вестфалия. Оно помогает немцам налаживать частные и деловые контакты с жителями других государств, знакомиться с чужой культурой. Традиционно за обществом закрепилось название «Русский дом». Почему?

Дортмундское общество сотрудничества с зарубежными странами - не только одно из крупнейших, но и одно из старейших в Германии. А начиналось всё сразу после войны. Большая часть Дортмунда лежала в развалинах. Но даже тогда среди местных политиков и рядовых горожан нашлись те, кого, помимо очистки города от завалов, волновала и очистка сознания людей от интеллектуального хлама. Управляющий делами Общества Петер Сова вспоминает:

«В 1945 году в Дортмунде сформировался круг образованных граждан, которые твёрдо решили сотрудничать прежде всего с западными союзническими войсками, чтобы показать им: у Германии есть и другое лицо.»

Основатель общества, учитель гимназии Штефан Альбринг, хотел в первую очередь создать институт по связям с заграницей, поддержать идею солидарности людей разных национальностей. Но больше всего Альбрингу хотелось, чтобы институт находился в центре Рурского бассейна. Именно Рурский регион, считал Штефан Альбринг, должен был превратиться в свободный рынок идей, культурного обмена между представителями разных народов. Петер Сова рассказывает:

«Из этой гражданской инициативы и развивалось постепенно наше общество. В первую очередь интересы его участников были связаны с Францией. Так сначала появилось немецко-французское отделение, затем, с помощью культурного института англичан «Брюкке» - «Мост» - «британское» отделение, позже наладились контакты с Италией. Благодаря этой деятельности на общественных началах появилось сначала небольшое культурное общество, а сегодня в нём работают 40 штатных сотрудников.»

Сегодня в обществе сотрудничества с зарубежными странами в земле Северный Рейн-Вестфалия работают около 30 отделений. Они способствуют культурным связям с разными странами, в том числе африканскими и азиатскими. Новое направление работы - помощь в налаживании частных и деловых контактов немецких граждан с иностранцами. Участники общества верны принципу: хочешь лучше познакомиться с другими странами и народами - путешествуй. Уже с первых лет существования оно устраивало молодёжные обмены, а в наши дни считается одним из самых авторитетных заведений, организующих образовательные поездки за рубеж. Потому и пользуется репутацией некоего «волшебного ключика», открывающего немцам доступ к чужим странам и культурам: ранее - к западным, а затем - к странам Восточной Европы. Тут самое время объяснить, откуда же взялось название «Русский дом»? Управляющий делами Общества сотрудничества с зарубежными странами Петер Сова говорит:

«Собственно, до падения Берлинской стены наше общество для многих было едва ли не единственной возможностью соприкоснуться с Советским Союзом. В ту пору очень мало учреждений и организаций интенсивно занимались СССР. Злые языки называли нас даже «Русским домом» в Рурском регионе. Наверное, по аналогии со знаменитым шпионским боевиком. Или с Джеймсом Бондом. В смысле, что мы, мол, чуть ли не пятая колонна. Но многие контакты городов-побратимов в ФРГ и тогдашнем СССР состоялись именно при нашем посредничестве.»

Общество помогает людям разных национальностей находить общий язык не только в переносном смысле. Здесь работают курсы изучения целого ряда иностранных языков. Есть и услуги, которые рассчитаны на предпринимателей, имеющих дело с зарубежными партнёрами. А студентам из-за границы, которые обучаются в Дортмунде немецкому языку, общество помогает составить как можно более полное и точное представление о современной Германии. Петер Сова похвастал даже:

«Германия, которую студенты видят в стенах нашего общества, разительно отличается от той, которую можно увидеть из вагона метро. Перспектива другая.»

Клаус Дойзе