Протестная активность в России неуклонно растет на протяжении всего 2017 года. По данным Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР), с июля по сентябрь в стране прошло на 60 процентов больше акций протеста, чем в начале года. При этом чаще всего россияне выходят на улицу не по политическим причинам, а в связи с волнующими их социально-экономическими проблемами. Социолог "Левада-центра" Степан Гончаров объяснил в интервью DW, с чем связан рост протестной активности россиян и что он означает в преддверии президентских выборов 2018 года.

Deutsche Welle: Согласны ли вы с тем, что протестная активность в России растет? О чем свидетельствуют данные "Левада-центра"?

Степан Гончаров: В отличие от ЦЭПР, который измеряет фактически произошедшие волнения, мы оцениваем массовые ожидания, которые затрагивают большое число людей. Массовые ожидания всегда опаздывают. То есть рост протестных ожиданий начинается, когда волнения уже получают огласку. Так было с акциями дальнобойщиков, например, или после митингов в поддержку Алексея Навального в марте и июне. Даже если они не освещаются в федеральных СМИ, люди все равно получают информацию из интернета, потом рассказывают друг другу - и тогда мы видим рост (протестных настроений. - Ред.) постфактум, после каких-то крупных событий. 

В этом году рост мы зафиксировали, к примеру, в апреле. Возможно, он как раз связан с мартовскими митингами. Тогда 27 процентов опрошенных говорили, что массовые выступления в будущем возможны. Если сравнить с февралем, тогда об этом говорили 19 процентов. В июне после митингов в Москве и других городах 28 процентов респондентов ожидали новых выступлений. То есть рост достиг пика, и думаю, что, если акции будут и дальше происходить время от времени, эта цифра не вырастет значительно.

- Данные ЦЭПР свидетельствуют о том, что количество протестных акций растет из квартала в квартал. С чем, на ваш взгляд, это связано?

- Думаю, это связано с нехваткой экономических ресурсов в отдельных сферах и недостаточной популярностью региональных и местных властей. То есть период, когда люди активно следили за внешней политикой, перешел в затухающую стадию, и они начали переключаться на собственные проблемы. Свою роль сыграли и коррупционные скандалы. Рост числа протестных акций - это результат недовольства воровством и недостаточным вниманием (властей. - Ред.) к проблемам. Пока что это не отражается на уровне одобрения президента, но на региональном и местном уровнях проблемы возникают повсеместно. Не исключено, что недавняя смена губернаторов в некоторых регионах - это реакция на это недовольство и попытка несколько успокоить людей.

Думаю, ситуация пока не критическая, но это уже тревожный звоночек - люди начинают отвлекаться от глобальных  геополитических вещей и смотреть, что происходит рядом с ними. Глобальные геополитические вещи их волнуют на другом уровне: им интересно шоу, им интересно это смотреть (по телевизору. - Ред.). Но при этом люди понимают, что это шоу их напрямую не касается. Они выключат телевизор, и оно закончится. А есть вещи, которые затрагивают их бытовые стороны жизни, и они способны вывести людей на улицу.

- Почему число протестов, возникающих по социально-экономическим причинам, выше, чем количество политических акций?

- Люди действительно активнее отзываются на социально-экономические проблемы. Об этом свидетельствуют и результаты наших опросов. К тому же население не всегда понимает, что у политических и социально-экономических проблем один корень. Людям кажется, что достаточно чуть-чуть подрегулировать, и все опять заработает. То есть не нужно глобально менять политическую систему. Они не видят этой связи.

Все протесты, которые выходили за рамки Москвы, опираются на социально-экономическую тематику. Это всегда какая-то проблема, которая вроде как не политическая, но как только она начинает звучать в публичной сфере, сразу же получает политическое измерение. Просто организаторы (протестов. - Ред.) не всегда это понимают и не хотят на этом заострять внимание, поскольку не хотят ассоциироваться с оппозицией. Для простых россиян, участвующих в таких акциях, важно не быть в оппозиции и не быть условно в одной команде с тем же Навальным или Явлинским, поскольку даже если они недовольны работой властей, это не означает, что они оппозиционно настроены. Им кажется, что они могут решить свои проблемы, не прибегая к политическим мерам. Это, как показывает опыт, не очень реалистично.

- Как изменились протестные настроения оппозиции сейчас, по сравнению с 2010-2013 годами, когда в России проходили массовые антиправительственные демонстрации?

- Тогда протесты проходили, прежде всего, в Москве и Санкт-Петербурге. Это был протест среднего класса. Сейчас  мы видим, что эта прослойка разрастается, она есть не только в Москве и Санкт-Петербурге. Это люди, которые получают информацию не из федеральных СМИ, а из каких-то других источников, и в целом ориентированы на другие культурные вещи. Их не интересуют официальные заявления властей. И это их объединяет с теми, кто выходил на улицы в 2011-2013 годах.

Правда, по сравнению с тем периодом у людей стало меньше энтузиазма и настроя, что мы сейчас соберемся и что-то поменяем. Но важно, что сейчас у оппозиции начинается системная работа с электоратом. Она создает некоторую платформу, на которой может развиваться.

- Что, на ваш взгляд, произойдет с протестными настроениями в следующем году, когда в России пройдут президентские выборы?

- Все будет зависеть о того, как поступят с Навальным. Судя по всему, его не будут регистрировать. Если не удастся решить эту проблему, не превращая ее в скандал (а он наверняка попытается сделать из этого громкую историю), то, скорее всего, в начале весны мы увидим массовые митинги. Но думаю, что протестная активность будет на том же уровне, как в марте этого года. Вряд ли в текущих условиях она будет расти.

Смотрите также: