В России за последнее десятилетие сильно уменьшилось число сирот, люди стали активнее брать детей в семьи, но что не меняется - это процент возвратов приемных детей обратно под опеку государства. В детский дом возвращается примерно каждый десятый ребенок. Руководитель благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Елена Альшанская рассказала DW, почему так происходит.

DW: Как показывает статистика, в России становится все меньше детей-сирот. Что стоит за этими цифрами?

Елена Альшанская: В первую очередь за ними стоит очень активный рост семейного устройства, который начался с середины 2000-х: тогда было принято политическое решение о необходимости активизировать этот процесс, появилось много социальной рекламы о семейном устройстве, в оценку деятельности губернаторов включили такой показатель, как количество детей, устроенных в семьи. Тогда и начали гнаться за цифрами. Число детей в организациях для детей-сирот снизилось практически вдвое и из-за того, что был такой рывок. Рост семейного устройства был примерно до 2012 года, потом в абсолютных цифрах идет снижение, но процентно семейное устройство все равно растет.

В результате очень сильно изменился контингент детей в детских домах. Сейчас основная масса детей в наших организациях для детей-сирот - это дети старше 7 лет, дети с особенностями развития и братья и сестры, как и во всем мире. У нас до этого была совершенно, я бы сказала, эксклюзивная ситуация, которая делала Россию рынком международного усыновления, наряду с другими постсоветскими странами, Африкой и Китаем. Именно благодаря тому, что у нас была довольно легкая процедура лишения родительских прав, у нас было много детей младшего возраста, которых можно было усыновить.

Законодательство за это время не изменилось. Но изменилась практика, представление о том, что нужно как можно скорее лишить родительских прав и устроить ребенка в семью. Сегодня стало гораздо сложнее принять решение о лишении родительских прав. На это неохотно идут опеки и суды. Это тоже сильно снизило количество детей, которые находятся в банке данных. Кроме этого у нас сегодня в детских домах 30 процентов детей находятся по заявлению родителей. Это значит, что работа должна вестись не над семейным устройством, а над возвращением домой.

К сожалению, формальное снижение лишений или ограничений в правах ситуацию в семье не меняет. Необходимо выстраивать качественную, профессиональную социальную работу на местах. Сегодня в отдельных регионах есть хорошие государственные и негосударственные социальные программы, а в некоторых нет практически ничего. Нужно смотреть не на цифры статистики, а на реальные потребности детей и их жизненную ситуацию.

- Как на ситуацию повлиял закон о запрете усыновления российских детей гражданами США, который вступил в силу с 2013 года?

- Те конкретные дети, которые должны были уехать в США, туда не уехали, и семейное устройство в США снизилось до нуля. Кроме этого никакого прямого эффекта не было, на ситуацию повлиял инфоповод, а не сам закон. Внимание СМИ, включая центральные, было приковано к теме детей-сирот. Журналисты начали так писать про наши детские дома, про то, в каких условиях живут дети, что власти были вынуждены принимать какие-то меры. Такого внимания тема сиротства не знала ни до, ни после.

Появились статьи о "списке Димы Яковлева" - о тех детях, которые не смогли уехать в США, в результате многие из них, но не все, были устроены в семьи. Много писали о детях-сиротах с особенностями развития, о том, что "закон Димы Яковлева" помешает им обрести семью. Люди прочитали про этих детей, и люди за ними пошли. Но никакого скачка в статистике тогда не было, единственный рост, который был, - именно по устройству детей с особенностями в российские семьи.

- Вы говорили, что нужно качественное устройство ребенка. Вот цифры о качестве: около 10 процентов детей из приемных семей возвращаются обратно под опеку государства, и этот показатель практически не меняется. Почему?

- Среднее количество возвратов на мир от 5 до 15 процентов. У нас - 10 процентов, мы попадаем в эту цифру, но во многих странах основной процент возврата составляют дети, которые возвращаются домой, побыв в приемной семье, пока кровной семье была оказана помощь. У нас, к сожалению, это до сих пор единичные, редкие ситуации - большая часть детей возвращаются именно в детские дома.

У нас в государстве, с моей точки зрения, нет нормальной системы помощи детям, попавшим в кризисную ситуацию, включая систему устройства такого ребенка. Есть лишь элементы. С 2012 года все приемные родители обязаны проходить подготовку, но не всегда ее качественно ведут. Кроме того, у нас очень остро не хватает специалистов для сопровождения, потому что самые большие проблемы у людей начинаются после того, как ребенок оказывается в семье. А главное, начинать надо не с семейного устройства, а с работы над тем, чтобы ребенок мог жить в своей кровной семье. С этим у нас самые большие проблемы.

Большой процент возвратов из кровной опеки - от бабушек, которые не справляются с ребенком, когда он достигает подросткового возраста. Более того, бабушки чаще всего берут ребенка в опеку безвозмездно, то есть им не платят деньги за воспитание, у них возникают и материальные сложности, и психологические, с которыми они в итоге не справляются. Очевидно, что этой группе нужна особая поддержка.

- То есть основная причина возвратов - отсутствие поддержки приемной семьи?

- Причина возвратов - не выстроенная система. Детей устраивают в приемную семью, в том числе тогда, когда они на самом деле должны быть возвращены кровным родителям. Это может приводить к конфликту лояльности у ребенка, он чувствует себя предателем своей кровной семьи. Подготовка в школе приемных родителей общая, усредненная, так что приемная семья не всегда готова к проблемам конкретного ребенка, к его трудному поведению.

Сейчас у нас нет доступного сопровождения. А это важный момент, потому что даже если была действительно качественная подготовка, то, что мы когда-то знали теоретически, и наша реальная жизнь - это совершенно разные вещи. Когда возникает какой-то семейный кризис, у тебя появляется ощущение паники: ты не знаешь, куда обратиться, а если это небольшой город или удаленный регион, то там может быть и не к кому обратиться.

- Какие проблемы чаще всего возникают у приемной семьи?

- Включить ребенка с очень тяжелым жизненным опытом в семью не так уж просто. Травмированный ребенок может вести себя очень провокативно, агрессивно: например, резать одежду на мелкие кусочки, воровать у своей новой семьи или бить кровных детей. Может проявлять сексуализированное поведение - чаще всего это те дети, ставшие жертвами насилия, с которыми никто после этого не работал, не реабилитировал их, специалисты могли даже не знать об этом, а уже в семье ребенок начинает себя как-то проявлять.

Родителям сложно справиться с тем, как меняются отношения внутри семьи, между супругами они могут сильно измениться, кровные дети могут почувствовать себя лишенными внимания и начать ревновать... Ко многим таким вещам родители бывают совершенно не готовы.

- Сколько родители знают о ребенке, которого они берут в семью?

- Есть личное дело ребенка, которое ведется в организациях для детей-сирот, но это в основном документы, они редко описывают травматические события в жизни ребенка. Родители, как правило, получают личное дело, медицинскую карту и - в редких случаях - дополнительные истории от психологов. Например, есть решение суда, что кровный родитель не исполнял свои обязанности, есть очень общие описания, а какие события стоят за этими словами, что пережил ребенок, как он сам оценивал ситуацию - этого нет.

В этом смысле важно, чтобы менялась система - мы должны понимать, что если мы действуем исходя из интересов ребенка, а это самое главное, то надо понять, что нужно конкретно этому ребенку. Это все должно быть четко сформулировано и объяснено приемной семье до того, как она примет решение взять его. Не просто "на тебе Ванечку", а какие у Ванечки были ситуации жизненные, какие у него потребности и какие поведенческие особенности.

- Что чувствуют дети, которые пережили возврат из приемной семьи в детский дом?

- Возврат - это очень тяжело для ребенка, и нет таких детей, которые воспринимают это абсолютно без каких-то переживаний. Ребенок очень нуждается в заботе взрослых, у него должен быть взрослый, которому он принадлежит, который о нем заботится, который лично его взрослый, а не коллективный воспитатель. И в этом смысле ребенок очень переживает, если этот взрослый у него появился, а потом от него отказался.

Многие дети начинают думать, что с ними что-то не так, и если у них действительно были какие-то поведенческие проблемы, то они обычно после возврата усугубляются, а вовсе не улучшаются. Это не то, что ребенок сделает вывод, что раз он так плохо себя вел, то его вернули, и он больше так не будет. Ничего подобного. Это же вещи, которыми ребенок не управляет, это такое поведение, с которым ему самому сложно справиться. В результате - обычно ребенок с каждым возвратом ухудшается все больше, поэтому каждое следующее устройство имеет большие риски возврата.

Федеральная статистика дает представление о том, куда возвращаются дети, но мы не видим, повторные ли это возвраты. Я знаю несколько детей, которые пережили по три-четыре возврата. Не знаю, как много таких детей. Но даже один возврат - это очень тяжелая потеря и снижение возможностей для дальнейшей адаптации у ребенка.

- В 2017 году судом было отменено 4843 решения о передаче ребенка на воспитание в семью, из них 3168 - по инициативе родителей. Родители не справляются? Что они чувствуют, когда возвращают ребенка обратно в детский дом?

- Да, основная масса - это родители, которые не справились с трудностями, прежде всего в поведении ребенка. Родители обычно тоже находятся в очень стрессовой ситуации, потому что признаться себе, что ты не смог, очень тяжело. И для кого-то, кто это осознает, вернуть ребенка - всегда психологически тяжелое решение, стресс и травма. И для кровных детей, которые живут в семье, это тоже очень тяжелое переживание, потому что они видят, что кого-то могут вернуть за какое-то поведение, и у них формируются такие страхи, что если не вести себя идеально, ты будешь следующим.

Возврат нехорош для всех, и если все понимают, что эта ситуация произойдет, то его нужно аккуратно проводить, объяснять всем, что происходит, пытаться найти наилучший вариант, обязательно прощаться, а не просто доводить ребенка до дверей детского дома и оставлять там.

- Остальные 1675 случаев - это отобрание ребенка из семьи по инициативе опеки? Что чаще всего стоит за этими решениями?

- Да, но еще может быть ситуация, когда ребенок сам заявляет, что он не хочет больше жить в этой семье, хотя я не думаю, что эти случаи дают какой-то внушительный процент. Опека принимает решение, что опекун или усыновитель не выполняет своих обязанностей в должной мере, либо это какие-то ситуации, где уже совершено преступление или правонарушение в отношении ребенка.

В законе это описано широко, нет никакой конкретики, но понятно, что за отменой решения об опеке должно стоять что-то весомое. Что это может быть? Например, дети бегают по поселку голодные и без присмотра, а родители в это время пьют, тогда опека может решить, что это для детей небезопасная ситуация. Часть случаев - это случаи насилия в приемной семье.

Опека действует на свое усмотрение, и в этом есть минусы. Недавно с приемных мамы и папы сняли опеку над подростком, который сбежал из дома, украл что-то в магазине и в полиции, испугавшись, что родители будут ругать, сказал, что его дома обижают и бьют. Договор об опеке был расторгнут очень быстро и без особых разбирательств, хотя понятно, что в этой ситуации ребенок не обязательно может говорить правду.

- Как помогают детям, которые пережили возврат?

- С ними работаем мы, другие организации, психологи в учреждениях, но самая главная помощь такому ребенку - это семья, которая готова будет его принять и справиться с теми сложностями, которые он гарантированно этой семье подарит. Редко, когда семья способна справиться с этим одна, и нет ничего правильного в том, чтобы она справлялась одна. В сложной ситуации нужно искать максимальное количество ресурсов, которые тебя поддерживают, в том числе сторонних, обращаться к специалистам.

Обязательно должны быть службы сопровождения, которые помогают, а не контролируют, задача которых справиться с самыми трудным индивидуальными особенностями ребенка, потому что ребенок в травме - это не прекрасный маленький джентльмен, который приходит к вам в семью, чтобы вежливо улыбаться за завтраком и есть ножом и вилкой. Тем, кто приходит за помощью, эту помощь нужно адекватно оказать.

Смотрите также: