Страны Центральной Азии в течение рабочей недели с 25 по 29 октября 2010 года оказались в центре внимания Европейского Союза. В эти дни президент Казахстана Нурсултан Назарбаев совершил визиты в Брюссель и Париж, Совет Евросоюза принял резолюцию по Узбекистану, а киргизские политики посетили Брюссель и Берлин. Корреспондент Deutsche Welle встретился со специальным представителем Европейского союза по Центральной Азии Пьером Морелем, который ответил на вопросы о положении в Киргизии, споре вокруг Рогунской ГЭС, а также о стратегии ЕС в Центральной Азии.

Deutsche Welle: На этой неделе вы беседовали с президентом Казахстана Назарбаевым во время его визита в Европу. О чем шла речь?

Пьер Морель: Во время встречи Назарбаева с председателем Европейского совета Херманом ван Ромпеем мы обсуждали региональную обстановку в Центральной Азии, подготовку к саммиту в Астане и ситуацию в Казахстане. Мы обсудили также вопрос вступления Казахстана в ВТО.

- С апреля 2010 года вы более десяти раз посетили Киргизию. Стабилизировалась ли обстановка в республике настолько, чтобы вам можно было ездить туда реже?

- Конечно, можно сказать, что такое количество визитов - это достаточно много для нескольких месяцев. Однако события в Киргизии шокировали всех, это очень серьезный момент, который следует внимательно анализировать и который требует очень тесных контактов между Киргизией и Евросоюзом. Буквально через три дня после апрельских событий мы договорились с ОБСЕ и ООН - конечно, это было неформальное соглашение - что будем координировать усилия.

Мы старались сделать так, чтобы наши контакты с властями разных уровней были регулярными, создали систему координации. У нас есть одно требование - быть эффективными. Мы не раз все вместе ездили в Киргизию и будем ездить еще. Мы прямо заинтересованы в том, чтобы понимать, что там происходит.

После референдума и парламентских выборов мы видим, что страна делает шаги на пути к восстановлению и демократии. Мы ясно обрисовали наш подход: мы готовы помогать, мы понимаем, сколько необходимо сделать, чтобы перестроить страну после апрельского шока, но с учетом верховенства закона.

- Около года назад вы, говоря о стратегии ЕС в Центральной Азии, назвали ее успешной. Оценили бы вы ее точно так же и сейчас, учитывая кризис в Киргизии и напряженную ситуацию в Таджикистане? Мог ли Евросоюз сделать что-либо еще, чтобы помочь предотвратить такое развитие ситуации?

- Когда случается что-то подобное, наверное, можно сказать, что были какие-то недостатки в наших усилиях. Не хочу игнорировать критичный взгляд на вещи, потому что мы работаем уже три года (Стратегия ЕС по Центральной Азии была принята в 2007 году. - Прим. ред.) и внимательно анализировали свои первые шаги, на саммите ЕС в июне критично оценивали результаты этой работы.

Мы определили линию, которую будем более активно развивать. Возьму для примера проблему воды в Центральной Азии, социальные вопросы, миграцию. Приоритеты нашей стратегии, которые мы обозначили три года назад, остаются теми же - это права человека, верховенство закона, экономическое развитие и координация усилий, позволяющая эффективно реагировать на общие угрозы. Ситуация в Киргизии требовала от нас срочных мер, и мы, как мне кажется, отреагировали достаточно быстро и достаточно эффективно, уважая при этом суверенитет Киргизии. Мы не хотим определять курс этой страны, мы уважаем выбор народа.

- Может ли Евросоюз оказать посредническую помощь в улаживании спора вокруг Рогунской ГЭС?

- Об этом можно говорить целый час и не в рамках такой беседы. Но скажу так. Несколько дней назад я был в Ташкенте и заверил узбекскую сторону в том, что мы очень внимательно анализируем ситуацию вокруг Рогунской ГЭС. В этом очень спорном вопросе все стороны договорились о необходимости международной экспертизы всех условий осуществления проекта Рогунской ГЭС. Эту задачу взял на себя Всемирный банк, который имеет опыт в подобных делах. Мы обещали ему свою помощь. Сейчас следует дождаться объективной оценки.

У нас нет никаких амбиций на этот счет, кроме желания помочь странам, которые должны сами найти пути решения водной проблемы. Наша роль - скажем так, партнера, который облегчает решение задачи и делится накопленным опытом. Например, год назад состоялась встреча двух групп экспертов - из Центральной Азии и из Европы - в Риме, поскольку Италия руководит Инициативой по решению водных проблем в Центральной Азии. Мы создаем форум для экспертов с разных сторон, чтобы способствовать обсуждению этих довольно чувствительных вопросов. Но самое лучшее решение - это не то, которое предложим мы. Лучшее решение - и мы абсолютно убеждены в этом - в итоге найдут сами страны Центральной Азии.

- Запад упрекали в том, что он однобоко представлял конфликт в Оше. Вам тоже так кажется?

- Не думаю, что мы однобоко смотрели на проблему. Сами власти Киргизии и соседние страны однозначно заявили, что это были трагические события с очень сложной структурой. Поэтому неообходимо как можно скорее изучить факты и составить полную картину случившегося. Отсутствие ясной картины лишь сеет непонимание, накаляет страсти и грозит очень опасными последствиями. В прошлый раз, в 1990 году, ничего сделано не было.

Я не раз, даже в Киргизии, слышал, что, мол, мы ничего не сделали и поэтому возник очередной конфликт. Мы также знаем, что в трагических событиях на юге Киргизии был криминальный компонент, что определенную роль в них сыграл наркобизнес. Мы старались предоставить гуманитарную помощь, потом помогали восстанавливать дома. Я был в районе Сулейман-Тоо, видел, как строят домики для пострадавших. Знаю, что это еще не все необходимое, но это хотя бы первый шаг. Сейчас для нас абсолютным приоритетом остается объективное расследование тех событий. Поэтому я приветствую начало работы международной комиссии Киммо Кильюнена, подождем ее доклада в конце января.

Я встречался и с представителями национальной комиссии, это компетентные и уважаемые люди. Вот как мы стараемся понимать ситуацию. Однобоко ли это? Думаю, нет. Но когда мы видим, какой ущерб нанесен миру в стране, когда видим преследования адвокатов во время судебных процессов на юге Киргизии, фиксируем неуважение к базовым правам человека, тогда мы выражаем свою обеспокоенность на самом высоком уровне.

- 25 октября главы МИД стран Евросоюза приняли резолюцию по Узбекистану. В ней отмечено, что качество отношений ЕС с Ташкентом на всех уровнях зависит от усилий узбекских властей по улучшению ситуации с правами человека и укреплению верховенства закона. Между тем прошел год, как ЕС отменил санкции в отношении Узбекистана, введенные после трагедии в Андижане в 2005 году. Как вам кажется, стало ли хуже от этого? И как относитесь к тому, что расследование андижанских событий так и не проведено?

- Эта резолюция - очень важный и очень сбалансированный документ, который следует рассматривать во всем его объеме. О ситуации с правами человека в Узбекистане могу сказать, что мы продолжаем достаточно успешный диалог по правам человека, в ходе которого обсуждаем чувствительные моменты и проблемы. Какие-то из них уже решены, какие-то еще ждут решения.

На вопрос, лучше или хуже с санкциями, отвечу так: мы начинали диалог в довольно напряженных условиях, но мы строили этот процесс и в последние четыре года добились настоящего, детального диалога, который ведет к конкретным результатам. Это то, что мы отметили в резолюции. Конечно, ситуация требует внимания. Но мы, повторюсь, строили процесс, который нам кажется эффективным.

Беседовал Михаил Бушуев
Редактор: Наталья Позднякова