Найденное письмо – это, по сути, резюме (то есть документ с различной информацией о себе, который предоставляет человек, ищущий работу) образца середины XVIII века. Готфрид Беньямин Флекайзен (Gottfried Benjamin Fleckeisen), соискатель вакансии кантора в соборе своего родного городка Дёбельн в Саксонии, пишет, что в течение двух лет он "служил в Лейпциге, где руководил исполнением музыки в церквях Св. Фомы (Thomaskirche) и Св. Николая (Nikolaikirche)". Флекайзен, учившийся в школе Св. Фомы и певший в церковном хоре, уточняет, что работал и как кантор (то есть, разучивал сочинения с церковными музыкантами), и как дирижер-исполнитель. Он заверяет, что его работа "неизменно вызывала всеобщее удовлетворение".

"Исполняющий обязанности Баха"?

Принцип написания резюме был в XVIII веке тот же, что и сегодня: конечно, автор старался выставить себя в наилучшем свете. Но независимо от этого вывод, который позволяет сделать это письмо, является сенсационным: если Флекайзен действительно два года работал в двух центральных храмах Лейпцига, то он, по сути, исполнял обязанности, возложенные на городского кантора Иоганна Себастьяна Баха (Johann Sebastian Bach). Письмо датировано 1751 годом, то есть написано примерно через год после смерти Баха. Судя по всему, Флекайзен должен был работать в Лейпциге в период между 1744-м и 1746-м годами.

Обнаруживший письмо сотрудник Баховского архива Лейпцига (Bacharchiv Leipzig) музыковед Михаэль Mауль (Michael Maul) делает следующий вывод: в этот период Бах сам не исполнял своих обязанностей или, по крайней мере, значительную часть их передал Флекайзену. А это позволяет совершенно по-новому взглянуть на биографию Баха.

Опостылевшая служба

Конечно, можно предположить, что Флекайзен "сочиняет", стараясь придать себе больше веса. Однако есть несколько фактов, косвенно подтверждающих то, что он дело обстояло именно так. Во-первых, известно, что Баху в последнее десятилетие его жизни очень опостылела рутина его лейпцигской службы, которую он нес в течение 27 лет. Известно также, что Городской совет Лейпцига, являвшийся его непосредственным работодателем, неоднократно высказывал нарекания в адрес "нерадивого кантора", которого в протоколах заседаний совета именуют "неисправимым". Одной из причин конфликта было нежелание Баха заниматься "непрофильной деятельностью", то есть, например, работать учителем в школе Святого Фомы (а в первые годы Бах был вынужден был преподавать нерадивым школярам не только музыкальные дисциплины, но также латынь с арифметикой).

В последнее десятилетие жизни Баха отношения композитора с горсоветом стали настолько скверными, что власти позволили себе совсем уже возмутительную выходку в адрес композитора: были начаты поиски нового кантора, хотя эта должность давалась пожизненно, и даже прошли смотрины кандидатов.

Однако баховеды до сих пор исходили из того, что композитор, несмотря на все эти неприятности, продолжал усердно исполнять свои обязанности, в частности, каждое воскресенье лично дирижировал свеженаписанной кантатой. Считается, что Бах написал не три годовых цикла кантат (столько дошло до наших дней), а гораздо больше. Согласно общепринятой версии остальные ноты были частично или полностью утрачены по вине безответственных наследников.

Мнение специалистов

В последние годы музыковеды, однако, все чаще высказывали предположение, что Бах, создав грандиозные вокальные шедевры в первой половине жизни, позднее почти не обращался к этому жанру. То есть, циклы кантат (а возможно, и "Страсти" по Марку и Луке) не утеряны, а просто никогда не были написаны. Найденное письмо служит косвенным доказательством этой гипотезы.

Однако все эти скромные сенсации мира музыковедения едва ли могут заинтересовать широкую публику и журналистов. Понимая это, сотрудники Баховского архива, публикуя информацию о находке, нашли ловкий медийный ход и оповестили общественность, что у Баха, возможно, был синдром эмоционального выгорания (модный диагноз, именуемый также английским словом burnout).

DW решила уточнить диагноз, обратившись к специалистам. Доктор Вольфрам Гёрц (Wolfram Görtz) является руководителем специализированной поликлиники для музыкантов (Musikerambulanz) при Дюссельдорфской университетской клинике. К нему обращаются пациенты, страдающие, например, от тинитуса и различных форм психических расстройств. Последних доктор Гёрц не замечает у "пациента Баха".

Напротив, подчеркивает он: "Все, что мы знаем о Бахе, говорит о его исключительном психическом здоровье. Бах любил быстро и эффективно работать. Предпочитал, как бы мы выразились сегодня, системный подход. Любил женщин, прежде всего - своих жен. Любил табак и кофе. И был взрывной натурой, то есть, не загонял стресс внутрь". Гёрц указывает на другую возможную проблему: в последние годы жизни у Баха сильно ослабло зрение. Ученик мог заменять его именно по этой причине.

Коллеге вторит профессор Пеер Абилгард (Peer Abilgard), преподаватель дисциплины под названием "здоровье музыкантов" в Кельнской консерватории. Бах представляется ему "феноменом выживания" в самых тяжелых условиях: в девять лет он стал полным сиротой, позже потерял первую жену, с которой не смог даже попрощаться (он был в отъезде). Бах похоронил десять из своих двадцати детей. И, тем не менее, его творчество посвящено не только страданиям. Оно исполнено веры и силы, его музыка и сегодня дарит людям надежду. Врачи "прописывают" своим пациентам Баха в ситуации душевных кризисов.

Кроме того, оба специалиста указывают на расплывчивость самого понятия эмоционального выгорания, которое, строго говоря, диагнозом не является, потому что официально, научно болезнью не считается. Да и вообще: о характерных признаках этого состояния - апатии, утрате смысла жизни, комплексе неполноценности, быстрой утомляемости - в случае Баха говорить не приходится, ведь именно в последнее десятилетие его жизни были созданы такие грандиозные шедевры как "Искусство фуги" и "Высокая месса".