Историческая ретроспектива

Если агентами и диверсантами иностранных разведок являются сотни тысяч советских граждан, то на дворе обыкновенный национал-большевизм, а эпоху мы назовем сталинской. Если пришла пора посмертно реабилитировать бывших наймитов империализма, то это значит, что в стране наступила оттепель. Если предателей Родины ловят нечасто, но карают жестоко, причем изменником может оказаться и диссидент, то в империи царит застой с элементами маразма. А если президентским указом из лагерей выпускают всех узников, севших некогда по известной 64-й статье, то президента зовут Ельцин, и в Россию пришла свобода. Беспредельная, но ограниченная во времени.

Государство - одно, врагов - много

Эпоха Путина, установившаяся в стране на рубеже веков, в этом смысле выглядит переходной. Враги уже опять имеются, среди них власть числит и журналистов, и экологов, и правозащитников, но судят пока немногих, а осуждают и того меньше. Дела тянутся долго, порой разваливаясь в судах, кое-кого и оправдывают, но тенденция уже заметна: под звуки сталинского гимна страна понемногу вползает во времена Брежнева и Андропова. Чему в немалой степени способствуют убеждения, характер, стиль работы и биография нынешнего президента РФ. Бывший кадровый шпион и председатель ФСБ, он видит мир по-особому, и этот особистский взгляд уже заметен в работе разнообразных госучреждений.

Процесс переходной эпохи

В этом смысле дело российского ученого Игоря Сутягина выглядит образцовым. Это процесс переходной эпохи. Длительное и подробное следствие, с явно выраженным у органов желанием не отступать, так сказать, от "ленинских норм". Грамотная и активная адвокатура, что нетипично для застойных, тем более сталинских времен. В итоге: очевидный провал тружеников ФСБ, которые не в состоянии доказать вину подсудимого. Поскольку тайны, которые он разглашал, сплошь из открытых источников, включая, например, газету "Красная звезда".

И тут для Сутягина кончаются времена демократии и наступают времена иные. Отчего-то уходит в отставку первый состав присяжных и вводится совсем другой. Отчего-то судья просит присяжных ответить на вопрос, передавал ли подсудимый сведения иностранцам, а составляли ли эти сведения гостайну – не спрашивает. Отчего-то эксперты, по сути выносящие приговор в подобных делах, все родом из ФСБ или с соответствующим допуском. И когда в зале суда звучит этот жуткий вердикт – 15 лет строгого режима, ни подсудимому, ни публике, ни стране, ни миру неясно, за что же Сутягину дали такой срок, в чем он был виновен. Самой главной государственной тайной остается приговор.

Демократия в России еще не искоренена

В странах, которые принято называть цивилизованными, предателей обычно судят иначе. Карнавальный арест, подробно обсуждаемые в печати сделки следствия с подсудимым, вещдоки... Это логично: пойманный уже передал врагу всю секретную документацию, и скрывать ее теперь можно лишь от собственных граждан. Однако таков был стиль советских процессов, ставший ныне российской судебной практикой: если никаких шпионских тайн не обнаружено, то следует засекретить дело. Но все же демократия в России еще не искоренена, оттого мы нередко наблюдаем смятение в судейских сердцах. Не решаясь конфликтовать с ФСБ, они отправляют дело на доследование или выносят мягкий приговор. Так было и с Сутягиным: калужский судья уже указывал чекистам, что ему непонятно, в чем состоит обвинение. Трагедия Игоря Сутягина заключается в том, что его дело со второй попытки Лубянка все-таки пока дожала до конца.

Что дальше? Тоже тайна. Адвокаты осужденного полны решимости довести дело и до Верховного, и до Европейского суда, благо нарушений по ходу процесса было с избытком. Судьба Сутягина окончательно не решена, так что и приговор эпохе выносить еще рано. Вязкие, таинственные, совсекретные, переходные сегодня времена в России. Никакому шпиону не раскрыть ее сроков.

Автор комментария: Илья Мильштейн - политолог (Мюнхен)