В четверг вечером, 24 января, в Берлине прошла презентация немецкого издания книги Михаила Ходорковского "Тюрьма и воля", написанной в соавторстве с известным публицистом Натальей Геворкян, которая дополнила рассказ бывшего олигарха своей точкой зрения на события, связанные с разгромом концерна ЮКОС. В Германии книга, написанная Ходорковским в тюрьме, вышла под другим названием - "Мой путь" ("Mein Weg").

Необычный проект

Для переводчика Штеффена Байлиха (Steffen Beilich) работа была необычной. Когда он начинал перевод, ни у него, ни у немецкого издательства DVA не было всей рукописи целиком, только первые главы. А сколько их будет всего, не знал никто. Главы книги Байлих получал через неравные промежутки времени по мере того, как автору удавалось переправлять написанное из тюрьмы на волю.

"Это было не как с обычной книгой, когда есть вся рукопись, ты начинаешь работать, можешь планировать, знаешь, когда надо сдать готовый перевод, - рассказал Байлих на презентации. - В этом же случае вообще не было ясно, каким окажется объем проекта и сколько времени на него уйдет".

В какой-то момент он решил, что перевел уже последнюю порцию, оставалось вычитать гранки, а тут неожиданно ему передали еще две главы, так что выход книги в свет пришлось отложить.

Павел Ходорковский

В презентации участвовали уполномоченный правительства ФРГ по правам человека Маркус Лёнинг (Markus Löning), эксперт по России правозащитной организации Amnesty International Петер Франк (Peter Franck), а также живущий в Нью-Йорке сын Михаила Ходорковского Павел, которому задавали больше всего вопросов.

Он рассказал, что регулярно переписывается с отцом все последние 9 лет, а после перевода Ходорковского в карельскую колонию в городе Сегежа у него появилась возможность говорить с отцом по телефону. "Каждую вторую субботу - поскольку детей много и ему хочется со каждым из нас пообщаться - мы разговариваем по 5-10 минут", - поделился Павел с аудиторией.

Контакт с отцом

Первый такой телефонный разговор состоялся в августе 2011 года. До этого отец и сын не слышали друг друга 8 лет, и Павел опасался, что, подняв трубку, он будет говорить с незнакомым человеком. "Но когда я услышал тот же голос, который я помнил с 2003 года, те же интонации, те же шутки, я понял, что отец не изменился, что отец держится, - говорит Павел. - В письмах такое трудно почувствовать".

Павел Ходорковский живет в Нью-Йорке с 2003 года. Такова была воля его отца, настоятельно посоветовавшего сыну не возвращаться домой до тех пор, пока он находится за решеткой. Но братья и сестра Павла по-прежнему живут в России, не желая жертвовать возможностью как можно чаще общаться и видеться с отцом.

"Мы поделили обязанности внутри семьи, - невесело пошутил Павел. - Поскольку я живу в безопасности за границей, то общаюсь с прессой и политиками, а братья и сестра поддерживают отца". Впрочем, в последнее время он беспокоится за сестру: "Она повзрослела, ей уже 22 года, и она не хочет больше молчать". Павел считает, что ей опасно оставаться в России.

Неудобные вопросы

Задавали Павлу и вопросы с подтекстом, например, о том, как в 90-е годы, в условиях тотальной разрухи, его отец сумел добиться такого феноменального экономического успеха.

В ответ сын Михаила Ходорковского посоветовал почитать книгу, в которой, как заметил Павел, "отец от первого лица объясняет, как ему удалось добиться успеха". А если вкратце, добавил он, то это "комбинация его менеджерских, управленческих талантов, удачи и той ситуации быстро меняющейся и динамично развивающейся новой экономики, которой до этого просто не существовало".

А есть ли у Михаила Ходорковского политические амбиции? Может ли бывший олигарх после выхода из тюрьмы стать новым лидером оппозиции?

В истории России, заметил Павел, часто действовал принцип очищения через тюрьму, и, по его оценке, отношение общества к Михаилу Ходорковскому изменилось после того, как пошел десятый год его пребывания в заключении.

"Поэтому, если он захочет таким лидером стать, то никаких препятствий у него не будет, - заявил Павел. - Но это будет решение, которое он примет сам, когда окажется на свободе".

Почему Путин не Лукашенко?

Петер Франк и Маркус Лёнинг в ходе презентации крайне резко высказывались о ситуации с правами человека в России. Лёнинг говорил о целом "стаккато" антидемократических мер, которые были приняты после возвращения в Кремль Владимира Путина, о "нетерпимом" поведении Москвы в Совете Европы и внутри страны.

Но что, в таком случае, спросили его под аплодисменты из зала, отличает Путина от Лукашенко? Почему один считается в Германии персоной "нон грата", а второй - нет?

Дело в том, честно признался Лёнинг, что важную роль играет политический вес той или иной страны, а также важность отношений Германии с ней.

"Было бы наивным это отрицать, - сказал уполномоченный по правам человека, - и было бы ошибкой руководствоваться во внешней политике на все 100 процентов правозащитными соображениями, не учитывая все прочие обстоятельства".