Как это происходило? И стало ли это соглашение точкой в истории в кровопролитнейшей пятилетней гражданской войны?

Этот вопрос я обращаю к Дододжону Атовуллоеву, таджикскому журналисту, присутствовавшему при подписании мирного соглашения.

- История этого мира, как и история этой войны, еще до конца не известна. Я хотел бы сегодня сосредоточить внимание на нескольких эпизодах, которые обычно оставалось за кадром. Я ведь участвовал во всех, кроме одного, кругах переговоров между правительством и оппозицией за пять лет войны в Таджикистане. За правительство тогда очень многое решала Россия, за оппозицию – Иран. К примеру, лидеры оппозиции не хотели ехать в Москву, текст соглашения их не устраивал, тем более что в те дни военное превосходство было на их стороне. Еще 10-15 дней – и моджахеды могли добраться до Душанбе. Но Россия обратилась к Ирану, и тут же проявлявшие такое упрямство оппозиционеры сели в спецсамолет, присланный из Москвы - это был самолет министра МЧС России Сергея Шойгу.

Иранцы говорили, что никто не заставляет их подписывать соглашение, но оппозиции надо отправиться в Москву. И это не случайно – Иран и Россия по своим соображениям тогда как раз находились на стадии налаживания отношений, затем уже переросших в пылкую дружбу.

Переговоры шли две ночи подряд. В основном, вели их Евгений Примаков и лидеры оппозиции – Саид Абдулло Нури и Ходжа Акбар Тураджонзода. Нервы у обеих сторон были на пределе, так что “главный дипломат России” того времени уже угрожал “партнерам” примерно в таких выражениях:

- Вы что, шутите с Россией? Два самолета, и ваши лагеря в Афганистане взлетят в воздух!

Оппозиционеры же в ответ апеллировали к тому, что переговоры, собственно, идут между двумя таджикскими сторонами, и Россия тут не при чем. Ситуация накалилась до предела тогда, когда до назначенного срока подписания соглашения времени осталось ровно столько, сколько нужно, чтобы доехать от МИДа до Кремля.

Примаков весьма громко выражал недовольство тем, что весь мир знает о соглашении, что все уже в Кремле, что надо что-то говорить Борису Николаевичу, а они не готовы. Тут опять вмешались представители Ирана. Тогдашний министр иностранных дел Алиакбар Вилояти попросил лидеров оппозиции не обижать Евгения Максимовича...

Буквально через несколько минут все были в Кремле, и Борис Николаевич стал читать заранее подготовленный текст: “Сегодня таджикская композиция и правительство...”

Так и было подписано соглашение о мире.

- Почему оппозиция так не хотела подписывать соглашение?

В соглашении было указано, что 30% мест во всех структурах власти передаются оппозиции. Её лидеры настаивали, что эти места, или важнейшие из них, были определены сразу. В будущем, действительно, из-за каждого министерского портфеля потом шел торг. Другое яблоко раздора – это амнистия. В соглашении говорилось о всеобщей амнистии, но с некоторыми исключениями. Например, под нее не попадали те, кто обвинялся в терроре, в разбоях, в убийствах. Оппозиция возражала, поскольку большинство ее сторонников обвинялось именно по этим статьям, в то время как во время гражданской войны обе стороны переходили все границы допустимого. До сих пор эти споры продолжаются. Но главным был вопрос о будущих выборах. Оппозиция настаивала, чтобы выборы парламента и президента проходили при участии ООН и ОБСЕ не в качестве наблюдателей, а в качестве организаторов. Речь шла о том, чтобы даже бюллетени печатать за границей.

- И все-таки соглашение было подписано. И я возвращаюсь к первому вопросу: была ли тем самым поставлена точка в истории гражданской войны, унесшей, по утверждению президента Эмомали Рахмонова, более 150 тысяч жизней?

Как говорится, “насильно мил не будешь”. Время показало, что соглашение не принесло истинного мира в республике. После этого началась другая гражданская война, такая же жестокая и такая же малоизвестная, как и первая. И, тем не менее, как я уже говорил, благодаря этому соглашению тысячи таджиков вернулись на родину, многие воевавшие занялись мирным трудом. Правда, вместо них другие стали беженцами, других объявили врагами народа. Тысячи сторонников Абдумалика Абдуллоджанова, Махмуда Худойбердыева, Якуба Салимова и других вынуждены были покинуть страну. Многие успокаивают себя словами: главное, чтобы не было войны. Но стабильности и безопасности все еще нет. Как говорил Рузвельт: “Было бы хорошо не забывать, что есть вещи гораздо хуже, чем война”.