Любовь - это болезнь, которую человечество до сих пор не сумело поставить под контроль. Никакие запреты не мешают любовному вирусу нападать даже на тех индивидуумов, которые полагали, что их стабильное бытие или врожденный сильный иммунитет надежно защищают их от него. Любовь делает своих жертв смехотворными и прекрасными, создает и разрушает брачные узы и пренебрегает любыми социальными условностями. И никакой любовный напиток не нужен божествам любви Тристану и Изольде, чтобы быть без ума друг от друга на протяжении всех трех актов гениального творения Рихарда Вагнера (Richard Wagner). Это ясно. Но вот только как правдоподобно объяснить публике, живущей в обществе давно победившего феминизма, что сегодня кого-то похищают, везут на корабле в чужую страну, насильственно выдают замуж, как ирландскую средневековую принцессу Изольду? И это не в Чечне или на территории, подконтрольной боевикам "Исламского государства", а в явно европеизированном культурном пространстве?

Режиссура начинает - и проигрывает музыке

Режиссер Катарина Вагнер (Katharina Wagner), руководитель фестиваля в Байройте и наследница своих прадеда, деда и отца из клана Вагнеров, представила свое видение "Тристана и Изольды" как вневременное, абстрактное, почти стерильное пространство. Поднимающийся занавес открывает взгляду занимающую всю сцену в ширину и высоту конструкцию - лабиринт из лестниц, лесенок, мостиков и переходов, напоминающий одну из графических работ нидерландского художника Маурица Эшера или абстрактную кубистическую композицию. Некоторые из лесенок по ходу действия будут внезапно исчезать, менять длину или перемещаться вверх и вниз, что уже напоминает не только лабиринты Эшера, но и будит ассоциации с одним из фильмов о Гарри Поттере и волшебном интернате Хогвартс.

Изольда, ирландская принцесса, появляется в длинном приталенном темно-синем платье, ниспадающем складками в античном стиле. Ее служанка Брангена - в зеленой юбке крестьянского типа и коричневой кофте. Вообще положительные герои этой постановки последовательно одеты в цвета океана и вечности, их друзья и слуги - в зеленые и коричневые тона грешной земли, а злыдни - в желтое, цвет денег.

Во втором акте Катарина Вагнер отправляет своих героев в тюремный двор, в третьем - в подобие карцера.

Все в ее постановке вроде как правильно, продуманно, продиктовано впитанным с молоком знанием материала. Не мешает зрителю и певцам и - беззубо. Маленьким режиссерским "взбрыком", напоминающим более ранние озорные работы Катарины Вагнер, можно считать ее трактовку образа короля Марка, этого олицетворения благородства у Вагнера, как завзятого злыдня и тирана. Он и его люди издеваются над влюбленными три акта подряд, не унимаясь даже в конце: Изольда может остаться возле трупа Тристана, чтобы спеть свою знаменитую "Смерть в любви", но после этого муж-тиран снова хватает ее за руку и тащит прочь… Вместо смерти в любви Катарина Вагнер видит в финале оперы своего прадеда ад семейной жизни.

Излишне говорить о том, что взрывы оваций, которыми в течение без малого 30 минут сотрясался старый театр на Зеленом холме после премьеры, были посвящены не режиссуре, мало кого убедившей, а музыкальному ансамблю - выдающимся вокалистам, непревзойденным байройтским оркестру и хору и конечно же маэстро Кристиану Тилеману (Christian Thielemann). В его руках музыка Вагнера превращается в живое, трепещущее пламя. Как дирижер Тилеман умеет давить не только на тормоз, но и на газ, не упуская при этом из виду, как опытный гонщик, весь сверхсложный маршрут.

Байройтские слухи

И все же премьера не обошлась без ЧП: главная гостья вечера, канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel), традиционно посещающая Байройтский фестиваль, в первом антракте упала на пол в фестивальном ресторане. Бульварная газета Bild незамедлительно сообщила на своем сайте, что канцлер упала в обморок. На следующий день со стороны ведомства федерального канцлера последовало опровержение: причиной падения Меркель стала подломившаяся ножка стула.

Стул был незамедлительно заменен, канцлер не пострадала. Автор этих строк лично наблюдала, что вокруг стола, где сидела Меркель, в течение нескольких минут находился дежурный врач фестиваля. Однако в конце часового антракта канцлер проследовала в свою ложу, а после спектакля сообщила журналистам, что он ей понравился.

Еще более сенсационный слух удалось узнать корреспонденту DW на приеме после премьеры: по информации некоторых из музыкантов байройтского ансамбля, Ева Вагнер-Паскье (Eva Wagner-Pasquier), сестра режиссера Катарины Вагнер и соруководительница фестиваля до конца августа, участвовавшая в качестве члена жюри в работе конкурса Чайковского в Москве, пригласила на фестиваль президента Владимира Путина. И тот, по непроверенной информации, даже дал согласие приехать в Байройт. В пресс-службе фестиваля отказались как-либо комментировать это приглашение.