Петер: «Ну давай, теперь слезай и погладь лошадь, так, чтобы она к тебе привыкла.»

Недалеко от Бонна, в окрестностях замка Драхенфельз, живет Петер Штегеманн-Мальберг со своей семьей: женой Маргой, тремя детьми, собакой, котом и четырьмя лошадьми. Но на самом деле семейство Петера еще более многочисленное - в него входят также множество трудных подростков, детей из неблагополучных семей и проблемной молодежи. Все они приходят к Петеру, а скорее к его лошадям, поделиться своими бедами и справиться со своими проблемами. «Лошадиная терапия» - такова тема нашей программы сегодня.

Петер: «Ну-ка, Михаэль, подойди-ка, вот держи поводья, привел твоего коня.»

Петер подвел гнедую лошадь к худенькому, высокому, красивому подростку с большими карими глазами. Мы с Ольгой Ершовой, юной журналисткой, которая проходит сейчас практику на «Немецкой Волне», забрались от дождя в крытый кузов машины Петера, заваленный снаряжением для верховой езды, канистрами и сухой травой. Сюда же запрыгнул и Михаэль, 15-летний мальчик, который вот уже несколько лет занимается здесь с лошадьми. Гнедой конь с русой челкой просунул морду в кузов и уткнулся Михаэлю в ладони. На протяжении всего интервью Михаэль ни разу не выпустил морду лошади из рук:

«Ну вот, я должен рассказать вам о своем Бьяки. Бьяки ласковый, милый, умеет слушать, иногда бывает упрямым.»

А как думаешь, он тебя любит?

«Я думаю, да. Мы друг друга понимаем. Я знаю Бьяки уже два с половиной года. Когда я его увидел первый раз, я был довольно зажатым, стеснительным, но потом, когда я впервые на нем покатался, мне очень понравилось.»

К Петеру Михаэля, как и многих других «проблемных детей», направила немецкая служба помощи подросткам. Надо сказать, что все клиенты Петера проходят у него курс так называемой «лошадиной терапии» бесплатно. Зарплату психотерапевт получает от социальных служб Германии, а его клиенты чаще всего просто неплатежеспособны.

Когда Михаэль впервые пришел в окрестности замка Драхенфельз, туда, где паслись четыре лошади Петера, он был замкнутым, нервным мальчиком. Отец его пропадает неизвестно где, а мать Михаэля страдает алкоголизмом и наркозависимостью. В тот момент, когда мальчиком заинтересовалась служба помощи подростков, он жил со своей мамой в маленьком подвале, где не было ни света, ни горячей воды. Так они провели всю зиму. Не жили, по сути, а существовали. И это не где-нибудь в стране третьего мира, а в Германии, в городе Бонне - бывшей столице ФРГ. Дело в том, что мама Михаэля на тот момент уже настолько была зависима от наркотиков, что реальная жизнь перестала для нее существовать. А Михаэль, соответственно, замкнулся в себе. Проблемой было даже заставить его говорить с людьми. Я спросила у Михаэля, тяжело ли ему было начать разговаривать с лошадью?

«Все зависит от твоего желания. Мне кажется, что это не очень трудно. Я вот рассказываю Бьяки о том, что я сегодня делал, когда я снова приду к нему, и вообще, все, что угодно.»

И он понимает?

«Ну я на это надеюсь!»

А зачем тебе вообще нужен Бьяки?

«Потому, что это успокаивает. А мне нужно себя успокаивать. Потому, что я, как это называется «гиперактивный», то есть, очень нервный. Потому, что я «подросток, в котором очень много энергии».

Смотря в морду Бьяки, Михаэль уверенно классифицирует Ольге свою проблему.

И теперь ты свою лишнюю энергию гасишь за счет общения с любимым конем?

«Да. Я скачу на нем, просто гуляю с ним, занимаюсь спортом, благодаря ему. После этого я расслаблен, лишняя энергия вышла, и потом я хорошо сплю. Я занимаюсь с лошадью один день в неделю.»

Но ведь с Бьяки нельзя по-настоящему разговаривать, он тебе ничего не говорит.

«Животные говорят на своем языке: это движения, и еще они ушами поводят. Например, иногда он в плохом настроении, не хочет скакать или что-то подобное. Тогда он упрямится и четко говорит «нет».»

И что ты тогда делаешь?

«Я с ним разговариваю. И тогда он соглашается.»

А если ты в плохом настроении?

«Тогда происходит так, что он со мной говорит, тыкается в меня мордой, носом, ластится ко мне. А потом мы скачем.»

Тебе в жизни помогло то, что ты теперь общаешься с Бьяки?

«Да. Я стал гораздо более спокойным, благодаря лошадям.

»

На это, собственно, и рассчитана «лошадиная терапия». Общаясь с животным, человек успокаивается. Завоевывая доверие лошади, трудный подросток, да и любой другой человек (в наше стрессовое время у всех проблем хватает: и у взрослых, и у детей), учится строить дружеские отношения. Сначала ты понимаешь, как наладить общение с животным, а потом этот позитивный опыт переносишь в свое социальное окружение, говорит психотерапевт Петер Мальберг:

«Был у меня как-то пациент-мальчик, в его случае проблемой было то, что он очень агрессивно обращался со своими сверстниками. Это был сильный, больший, тяжелый мальчик. Он пришел к нам, чтобы работать с лошадьми. Сначала он хорошо поладил с Мистером Стрингером, вон тот большой белый конь. Но через какое-то время, уж не знаю, стало ли ему скучно, или же у него настал тяжелый период в жизни, но мальчик стал вымещать свое недовольство судьбой на лошади. Он стал называть Мистера Стрингера «сволочью», то есть оскорблял его устно, а потом дело дошло уже до рукоприкладства. Этот подросток привык верховодить своими сверстниками. Но нужно ведь учитывать, что конь весит 600 кг, и даже очень сильный мальчик – ничто в сравнении со столь массивным животным. А терапия рассчитана на то, что лошадь как бы приглашает клиента к общению, а потом реагирует на то, как с ней клиент общается, очень честно реагирует. И вот Мистер Стрингер просто перестал работать с грубым подростком. Например, он вставал, как вкопанный и не шел дальше. 01.25 Мальчик пытался согнать его с места с помощью силы, но лошадь, Мистер Стрингер, упрямствовал, и не двигался. Тогда мальчик решил сесть на коня и попытаться управлять им сверху. Но я очень хорошо знаю это лошадь, поэтому перед тем, как дать моему пациенту вскочить в седло, я отвел коня на мягкий луг. 02.00Мальчик сел в седло и в той же грубой форме, так же, как он общался со сверстниками, начал понукать коня, ругать его, подстегивать. Три раза Мистер Стрингер вставал на дыбы (все было под моим контролем), и в конце концов мальчик оказался на траве рядом с лошадью.»

После того, как Мистер Стрингер сбросил грубого мальчишку, Петер спросил, почему это произошло. Ответ был предсказуемым: «Эта лошадь – просто дура». Ну, правильно, в таких случаях все кругом дураки! Тогда психотерапевт сам сел на коня, и тот, естественно, его не сбросил. «Почему ты думаешь, мистер Стрингер не сбросил меня»? После этого вопроса клиент Петера задумался, пришло осознание того, что «какова подача, таков и удар». Мальчик был очень расстроен тем, что конь его не принял. Раньше с ним такого не происходило, он всегда одерживал победу, сверстники были просто слабее его. После этого мальчик стал понимать, почему его невзлюбил конь, а также и почему его не любят ровесники. Подросток начал работать над собственными ошибками и старался завоевать расположение коня.

«Да, и это и есть динамика в процессе терапии: клиент сам должен понять причину своих проблем. Не терапевт ему говорит, что он делает не так, а сам пациент понимает ложность своих действий, его должна осенить идея, как улучшить собственное положение. Мальчик, о котором я рассказывал, сначала продолжал оставаться агрессивным, но он подавлял это в себе, прилагал усилия, старался завоевать расположение коня. И конь это понял, поверил в то, что мальчик действительно старается. И примерно через 2 месяца, то есть, продолжалось все это довольно долго, мальчик снова решился сесть на эту лошадь. 03.27 И вот этот позитивный опыт общения с лошадью мальчик позже смог применить в жизни, в школе с ровесниками. Я беседовал с учителями, и они сказали мне, что поведения этого подростка в классе менялось на глазах.»

Пока мы беседовали с Петером Мальбергом, его дочка, 12-летняя Элиза, что-то нашептывала на ухо высокому скакуну в яблоках. Ольга подошла к ним:

Элиза, что ты там ему шепчешь, можешь нам повторить, чтобы мы записали на диктофон для передачи?

«Нет, нет, я должна разговаривать с ним просто так, я не могу делать что-то подобное с умыслом.

»

А ты вообще часто разговариваешь с лошадьми?

«Да, очень часто. Это мне помогает. А лошади прислушиваются к интонации. Я много работаю с голосом. Вообще, я выросла бок о бок с животными. Мы живем в лесу. Поэтому иногда я хожу разговаривать с деревьями. До школы, по утрам, я часто иду в лес со своей собакой. Ну и после школы, и вечером.»

О чем Элиза говорит с деревьями, она нам не рассказала. Оно и понятно: зачем открывать всем свои тайны. Эта невысокая девочка с тонкими и волевыми чертами лица и озорным хвостиком на голове объяснила нам, почему ее отец для работы с трудными подростками выбрал именно лошадей:

«Потому, что лошади - очень милые животные. Кроме того, с ними можно поболтать, можно рассказать им о своих печалях и проблемах. А еще с ними можно получить массу удовольствия, положительных эмоций, когда на них ездишь. Лошадей можно многому научить, это тоже приятно. Например, если конь долго не ходил галопом, он забывает немножко, как скакать, и ему можно напомнить.

»

Я знаю, что ты помогаешь своему отцу...

«Да, это так. Если коллеги моего отца по какой-либо причине придти не могут, или если он меня просит, то я ему помогаю. Я говорю с детьми, которые к нему приходят. Беседуем мы на разные темы, от ребенка зависит. Сначала я сажаю гостя на лошадь, а потом мы начинаем болтать – о том, о сем, о лошадях, о собаках...»

Тебе нравиться помогать отцу, работать с людьми?

«Сначала, чаще всего, мне не хочется это делать. Но потом я смотрю на своего отца, после трудового дня он бывает таким счастливым, что и я начитаю получать удовольствие от работы.»

А почему сначала не хочется?

«Ну, потому что иногда, например, идет дождь, и мне совсем не хочется идти к мокрым лошадям. Но папа говорит – «нет, тебе нужно именно сейчас пойти поработать с животными», и я иду. Я думаю, что та работа, которую мы с отцом делаем, очень важна, и для него, и для меня, и для людей, которые к нам приходят, и для животных тоже. Потому что лошадям тоже нужно внимание, они радуются, если кто-то о них заботится. Люди тоже радуются. Особенно дети, если, например, они могут покататься на пони.»

«Ну а теперь выбирайте своих лошадей», - сказал нам с Олей Петер. «Никакого репортажа не получится, если Вы сами на себе не прочувствуете каково это, общаться с лошадью».

Я зашла за загородку пастбища, где паслись четыре лошади. Стройный в яблоках Аппачи тут же подошел знакомиться: склонил голову, дал потрепать себя по шее, потом пошел к Ольге. Кремовая полукровка Шакайя на тоненьких ножках тоже с интересом ткнулось мордой в руку. Бьяки, любимец Михаэля, подбежал и по театральному начал раскланиваться. И только огромный белый конь, Мистер Стрингер, долго не замечал меня, потом подошел, поздоровался и гордо удалился. «Вот он-то мне и нужен», - решила я. Ольга выбрала Аппчи. После того, как лошадей вывели, мы должны были их почистить, погладить, так, чтобы животное прониклось к тебе доверием, расслабилось. Общаться с конем можно было сколько угодно – не было той спешки и стресса, который обычно бывает в конно-спортивных комплексах. «Поедешь без седла и подпруги?» - спросил меня Петер. Ну конечно, я согласилась!

Подсаживал меня на лошадь Михаэль (стремян-то нет, без седла ведь!)

«Потрепли его по шее, вот так!»

Почему?

«Тогда он успокоиться.»

Михаэль, как более опытный, вообще стал моим сопровождающим.

Полил сильный дождь. Он заливал глаза, забирался за шиворот, через пару минут я была вся мокрая – хоть выжимай. Холодная вода текла ручьями. А от широкой спины могучей лошади поднималось тепло. Я прижимала босые ноги к белым бокам коня и мы тихо ехали по лугам, по лесам, а вдали, на горах вечеряли облака и виднелись развалины старинного замка Драхенфельз. И казалось, что все проблемы, вся суета повседневности, обиды и несправедливости, с которыми когда-то приходилось столкнуться, - ничто в сравнении с этой мощной красотой, с этим холодным ливнем и мокрыми полями, с этим простым и необъятным счастьем, которое охватывает тебя, когда ты едешь на лошади без седла и подпруги, прижав босые ноги к ее теплым бокам.