И снова призрак бродит по Европе. Хватает ли у кого-то сил проштудировать Марксов «Капитал» от корки до корки - не берусь сказать. Но по диагонали все выискивают ответа на вопрос: убьет ли кризис капитализм? Вот об этом мы сегодня и поговорим. Точнее, о дискуссии вокруг капитализма, которая развернулась в Германии в связи с глобальным финансовым и экономическим кризисом. А кризис налицо. В Германии его, правда, с самого начала не замалчивали и на американцев всю вину не сваливали. Правительство Германии отложило в долгий ящик обещание сократить дефицит государственного бюджета и бросилось спасать сначала банки, а следом и реальную экономику. Вот, как канцлер Германии Ангела Меркель /Angela Merkel/оправдывает повышение государственной задолженности в будущем году:

«Очевидно, что последние прогнозы предвещают в лучшем случае маргинальный рост в будущем году. Каждый день все новые новости о состоянии автомобильной промышленности, химического производства и других отраслей показывают, что Германия, Европа, все индустриальные, все пороговые и развивающиеся страны стоят перед трудным участком пути. Кризис одновременно охватил Соединенные Штаты Америки, Европу и Азию. Это - редчайший случай, это показывает истинные масштабы кризиса».

Ну, о конкретных антикризисных мерах, которые принимает правительство Германии, мы Вам рассказываем каждый день в новостях и «Хронике дня». А я сегодня хотел бы остановиться на «левом повороте» в общественной дискуссии. У нас тут коммунисты, маоисты и примкнувшие к ним антиглобалисты возвещают со всех телеэкранов и полос газет, что нео-либерализм уж точно не выйдет из состояния клинической смерти. Ох, еще экологов и националистов, эскапистов и оппортунистов упомянуть забыл: всяк, кому не лень, пишет книжки и рассуждает в ток-шоу о том, как сладостно возделывать сохой родную ниву, как хорошо звенит коса, пока роса. И все они требуют немедленно усилить роль государства в экономике. Мол, рынок доказал свою несостоятельность, теперь государство должно все планировать, регулировать и контролировать. Государство должно инвестировать, государство должно всех обеспечивать. Можно, конечно, возразить, что это, прямо по Марксу, будет социализм или воровской бюрократический госкапитализм. Можно привести в пример Кубу с Северной Кореей. Но, куда там, снова заводится бесконечный разговор о том, что все реально существовавшие социализмы были извращениями, а вот истинный социализм нам еще предстоит построить. Давайте все же оставим в стороне горлопанов, занятых саморекламой. Серьезные политики и эксперты предпочитают сам термин «социализм» не употреблять. Но и с «капитализмом» у них серьезные проблемы. Многие считают, что кризис убил капитализм. Мы стоим на водоразделе. Но так ли это? Deutsche Welle попросила нескольких политиков и экспертов ответить на вопрос: так умер всё-таки капитализм или слухи о его смерти сильно преувеличены? Вот, как отвечает на него профессор Билефельдского университета Вернер Абельсхаузер /Werner Albershauser/. Он занимается историей развития экономики:

«Концепция капитализма очень старая и очень успешная, успех сопутствовал ей с самого начала новой истории. Решающее значение имеет даже не сама концепция, а ее воплощение, ее варианты, а их множество. Сейчас мы стали свидетелями банкротства концепции, которую я назвал бы стандартным капитализмом, то есть, капитализмом, который пытается сам все и вся регулировать, а на деле ничего не регулирует. Мы в Европе давно и с успехом придерживаемся другого варианта капитализма. У японцев свой. Китайцы, начиная с 1978 года, тоже разработали свою модель, которая была успешной, во всяком случае, до сих пор. Вопрос же не в том, умрет ли капитализм как таковой, а в том, какая модель выстоит, окажется жизнестойкой в новых условиях. Нельзя сказать, что одна модель лучше, другая хуже. Всегда надо судить применительно к рынкам. Нам, в центре Европы, на западе Европы, то есть, в странах, которые ещё занимаются реальным производством, производят, например, автомобили премиум-класса, высокоточное оборудование, комплексные технологические линии, нам подходит долгосрочный вариант. Нам подходит модель, где действуют правила, обеспечивающие производство долгими деньгами, а не нервный, спекулятивный капитал, как, в частности, в хедж-фондах. Правила должны соответствовать рынку, который вы хотите завоевать или отстоять. Наша немецкая модель в последние годы ставилась под сомнение.Считалось, что она должна адаптироваться к стандартному капитализму, особенно на финансовых рынках, переориентироваться на краткосрочную прибыль. И вот теперь мы видим, что у нашей модели есть все шансы на успех».

Таково мнение профессора Билефельдского университета Вернера Абельсхаузера. А вот действующие политики, когда речь заходит о немецкой модели, само слово «капитализм», если и произносят, то всегда с негативным подтекстом. Почему? Вот, как объясняет это депутат бундестага от Свободной демократической партии, председатель бюджетного комитета бундестага Отто Фрике /Otto Fricke/:

«Юмор в том, что мы, немцы, не любим само понятие «капитализм», мы его обычно подменяем термином «рыночная экономика». Когда немцы приезжают в Америку и начинают рассуждать о «рыночной экономике», американцы возражают: слушайте, да это же и есть капитализм. Решающий вопрос в том, что мы-то говорим о «социальном рыночном хозяйстве». А это означает, что я, с одной стороны, даю рыночному хозяйству проявить все его силы и возможности, а, с другой стороны, указываю рыночному хозяйству, где его границы. Безграничное рыночное хозяйство безответственно. Именно это и произошло в США, где сильным игрокам разрешали играть безо всякого контроля».

Социальное рыночное хозяйство. Отцом этой модели капитализма считается Людвиг Эрхард /Ludwig Erhard/. В послевоенные годы он был министром экономики, а с 1963 по 1966 годы канцлером тогдашней ФРГ. При нем ФРГ пережила «экономическое чудо». Интересно, что краеугольным камнем этой модели был - в отличие от сталинского социализма и гитлеровского национал-социализма - рыночный нео-либерализм, то есть, свободное от государственного планирования рыночное хозяйство, основанное на частной, а не на государственной собственности. Государство же определяет равные для всех условия конкуренции на рынке, но может активно вмешиваться, чтобы не допустить негативных последствий для общества в целом. Например, государство занимается перераспределением доходов, ведь целью «социального рыночного хозяйство» провозглашалось благосостояние для всех. Один из авторов этой модели, Альфред Мюллер-Армак /Alfred Müller-Armack/ прямо называл её «третьим путем» между либеральным рынком и плановым хозяйством, и указывал: «Мы говорим о «социальной рыночной экономике», как раз определяя ту самую третью политико-экономическую форму. Это означает что «рыночную экономику» нам следует принять за «несущую основу» будущей экономической модели. Однако, в отличие от предоставленного самому себе чисто либерального рыночного механизма новая модель должна стать образцом сознательно регулируемого, а именно - социально регулируемого рыночного хозяйства». Вот, с тех пор, как возникла эта модель, среди политиков и идут споры, чего в неё должно быть больше: капитализма или социализма? Вот, как формулирует это в интервью Deutsche Welle член правления социал-демократической партии Германии Нильс Аннен /Niels Annen/:

«Я считаю, что разнузданный капитализм исчерпал себя, но не надо капитализм недооценивать, это живучая система. Нам надо только позаботиться о том, чтобы установить общие правила и, главное, о том, чтобы эти правила действовали не только на уровне отдельных государств, но и в международном масштабе. Вот задача, которая стоит перед нами.

Я считаю, что все варианты разнузданного капитализма продемонстрировали его преимущественно деструктивный характер. Нам в Германии удавалось так долго поддерживать благосостояние и социальную солидарность потому, что мы не только сформулировали, но и совместными усилиями реализовали общие для всех правила. В этом, по сути, и заключается идея социального рыночного хозяйства, с ударением на слово «социальный». Дело в том, что рынок не знает и знать не хочет социальных или культурных запросов. Поэтому надо прямо сказать: наша основная задача сейчас состоит в том, чтобы вновь утвердить примат политики, то есть, право демократически избранных правительств, парламентов и коммунальных органов самоуправления принимать решения. Иначе демократически избранное правительство, да и политика как таковая, утратят свою легитимацию. Люди с полным правом спрашивают: а где, собственно, принимаются решения, которые определяют наше будущее: в правительстве, которое мы выбрали, или в штаб-квартирах концернов?»

Тут надо отметить, что Нильс Аннен - представитель левого крыла Социал-демократической партии. Поэтому и делает ударение на «социальной», а не на «рыночной» составляющей. В частности, левые указывают, что нарушен один из принципов «социальной рыночной экономики», а именно: «Кто получает прибыль, тот и несет убытки». Например, многие банки в Германии оказались на грани банкротства, и государство спасло их, предоставив кредитные гарантии на 480 миллиардов евро. Выходит, прибыли получали хозяева, акционеры и менеджеры банков, а ответственность за убытки должны нести налогоплательщики? возмущенно вопрошают левые. С другой стороны, банкротство системообразующих банков привело бы к коллапсу всей экономики, следовательно, спасать их надо было, чтобы предотвратить негативные последствия для общества в целом. Так не проще ли просто взять и национализировать банки? Председатель бюджетного комитета бундестага Отто Фрике - член Свободной демократической партии, то есть, либералов. Понятно, что для него «рыночная» составляющая гораздо важнее «социальной». Он указывает, что спасать государству пришлось в первую очередь государственные же банки, где в наблюдательных советах широко представлены политики:

«В каждом случае проблема в том, что государство, политики вмешивались в руководство банками. Нет уж, пусть банки действуют на основах частного предпринимательства, А государство устанавливает и жестко контролирует границы их деятельности. Но когда государство начинает играть роль банкира, это всегда приводит к тому, что налогоплательщику приходится расплачиваться вдвойне».

Как бы то ни было, дискуссия о границах вмешательства государства в экономику только разворачивается. А уж чего будет больше в будущей модели «социальной рыночной экономики», рыночной или социальной составляющей, это, наверное, зависит от того, как сильно кризис ударит карманам избирателей.