DW: В вашей книге вы пишите о трех китах, на которых, по вашему мнению, держится сегодня российская государственная идеология: неоимпериализм, религиозная легитимация в лице Русской православной церкви и геополитическая легитимация, конкретно - евразийская идея. С двумя последними все более или менее ясно, а вот что вы понимаете под неоимпериализмом? Ведь не только агрессию против Украины?

Ульрих Шмид: Конечно, нет. Неоимпериализм в широком смысле имеет отношение к концепции, которая в современной российской политической культуре играет очень важную роль, а именно концепции Империи. В своей книге я хотел показать, как эта концепция ожила и окрепла уже в "нулевые" годы в консервативных кругах и, в конце концов, была взята на вооружение и усилена политтехнологами Кремля. Сегодня очень многие представители российской элиты пытаются объяснить, мотивировать, обосновать существование России и в будущем как Империи. Например, директор российского Института стратегических исследований сказал в одном интервью: "Такая огромная страна не может существовать только для того, чтобы обеспечить комфортное проживание нынешнему поколению. С такой историей, с такими традициями, с такими запасами, - такая страна не для этого. Голландия - да, Эстония - да. Мы - нет".

- Империя, да еще религиозно легитимированная, понимается как единое целое. Но в России живет много народов. Какую роль играет в этом единстве русский национализм?

- Русский национализм, разумеется, тоже имеет очень большое значение как одна из основ этой империи. Но мне кажется, что в настоящее время мы имеем дело, прежде всего, с геополитической составляющей. В официальной терминологии новой государственной идеологии Россия - совершенно особенная, уникальная цивилизация с преобладающим русским национальным ядром. Последнее часто объясняют важностью русской литературы и русского языка, которые скрепляют эту совершенно особую цивилизацию. Все это находит отражение и в официальных документах, таких, например, как обновленная стратегия национальной безопасности, которую Путин представил в последний день прошлого года. Культуре отведена там очень важная роль. Культура совершенно официально стала частью стратегии национальной безопасности современной России.

- Название вашей книги - "Технологии души" - отсылает к сталинскому выражению "инженеры человеческих душ". А что вы скажете о тех, кто стоит в иерархии выше "инженеров", кто определяет, что эти "инженеры" должны строить? Таких как министр культуры Мединский или Никита Михалков, которого вы назвали в одной из своих статей "политическим ментором России"?

- Я рад, что вы обратили внимание на название моей книги. Ведь - это скрытая программа. В данном случае прослеживается связь не только со знаменитым выражением Сталина, назвавшего советских писателей "инженерами человеческих душ", но с философией Мишеля Фуко, который писал о "технологии себя". В его трактовке власть исходит снизу. То есть не от государственных учреждений, не от министра культуры, не от элит сегодняшней России, которые распоряжаются бюджетом. Власть - это социальный конструкт, пронизывающий все общество. Те же писатели сталинских времен не просто выполняли приказы вышестоящих инстанций, но писали от души, ища свое место в грандиозном имперском проекте, который многих из них восхищал. Было бы слишком просто объяснять все страхом репрессий. Также и сегодня. Многим интеллектуалам консервативного толка действительно нравится, как они выражаются, усиление государства. Они не просто выполняют указания министерства культуры, но сами убеждены: то, что они пишут, соответствует истине. Они не просто инструмент в руках властей, они - добровольные, искренние проводники этих идей, в каком-то смысле сами - политтехнологи, работающие над проектом русского имперского сознания.

- В своей книге вы пишете, что Россия - может быть - является постмодернистской диктатурой…

- Россия - безусловно, не диктатура в классическом смысле этого определения, но некоторые исследователи говорят о постмодернистской диктатуре, потому что власть сумела привлечь на свою сторону огромное большинство населения, пресловутые 86 процентов. То есть это диктатура с согласия управляемых. Большинство принимает авторитарный курс власти.

- Светлана Алексиевич говорит о "коллективном Путине". Вы согласны с этим определением?

- Мне кажется, что влияние Путина обычно переоценивают. Я не думаю, что сегодняшнюю Россию - или, скажем, большинство ее населения - можно назвать "коллективным Путиным". В своей книге я пишу, в частности, о том патриотическом восторге, который охватил Россию после аннексии Крыма. Я думаю, что этот патриотический восторг появился вовсе не на пустом месте, не вдруг, что речь идет об усилении и радикализации тенденции, которую мы наблюдаем в России уже примерно десять лет.

- Это объясняет или извиняет истерию?

- Я - ученый и описываю происходящее. По моему мнению, у каждого из авторов, участвующих в национальном проекте, есть своя собственная правда, которую надо уважать.

- Вы считаете, что российское общество сегодня страдает от потери адекватного представления о действительности, от потери чувства реальности. Можно ли это как-нибудь, когда-нибудь поправить?

- Во-первых, надо отметить, что искаженное представление о реальности - это результат массивной пропагандистской обработки российских граждан. В последние два года она стала такой сильной, как не было с советских времен. В своей книге я говорю об изготовлении, препарировании, фабрикации правды. В сегодняшней России пытаются навязать свою собственную интерпретацию реальности. Но есть люди, которые идут против этого мощного потока пропаганды, пытаются противостоять ему. Я думаю, что патриотическая истерия, которая началась два года назад, так же быстро может сойти на нет. Ведь в России достаточно сил, критически воспринимающих ее.

Ulrich Schmid
"Technologien der Seele.
Vom Verfertigen der Wahrheit in der russischen Gegenwartskultur".
Edition Suhrkamp, 2016