У официальной Москвы высказывания Ричарда Чейни вызвали оторопь, быстро перешедшую в возмущение. В официозных средствах массовой информации даже прозвучали мнения, что, дескать, выступление Чейни – это "призыв к новой "холодной войне".

Старые слова на новый лад

На самом деле Ричард Чейни не сказал ничего нового. Его критику можно свести к трем пунктам. Во-первых, нынешнее руководство России сворачивает демократию внутри страны, подавляет независимые СМИ и ограничивает права человека. России, по словам Чейни, следует сделать выбор, так как возврат к демократии гарантирует больше успеха и больше уважения со стороны соседних государств.

Во-вторых, Россия, по мнению Чейни, проводит политику, которая представляет собой угрозу территориальной целостности соседних государств и пытается помешать демократическим преобразованиям в этих странах. И в третьих, сказал Чейни, Россия использует нефть и газ как средство запугивания и шантажа.

В чем причина негодования?

Отношения российского руководства с остальным миром давно уже напоминают странную игру, участники которой говорят одни и те же слова, но вкладывают в них совершенно разное значение. Складывается впечатление, что и живут-то они в разных мирах - реальном и виртуальном.

В своих выступлениях, предназначенных для западной аудитории, президент России Владимир Путин неизменно говорит о своей приверженности общечеловеческим ценностям и демократии. Но как назвать общественный строй, в котором номинально сохраняются выхолощенные оболочки демократических институтов, однако все важнейшие решения на самом деле принимаются непонятно где, непонятно кем, и непонятно по каким соображениям – политическим, коммерческим или клановым?

Как назвать общественный строй, где никто за эти решения ответственности не несет? Где классом-гегемоном давно стала бюрократия, где власть на всех уровнях открыто и беззастенчиво конвертируется в деньги и обратно? Где важно не то, что действительно произошло в стране и в мире, а только то, что было велено показать по государственному телевидению? Вице-президент США Чейни прав, демократией это назвать трудно.

Любимая "игрушка" Кремля

Накануне встречи "большой восьмерки" в Санкт-Петербурге Кремль предлагает Западу обсудить свой новый проект под названием "энергетическая безопасность". При этом Владимир Путин хотел бы обсудить с лидерами мировых держав и их политику "двойных стандартов", в частности, в отношении своего любимого детища – "Газпрома".

Российский президент сетует на то, что "Газпрому" мешают внедряться на западные рынки. И действительно, этот аргумент можно было бы принять, если бы "Газпром" был обычным коммерческим концерном.

Однако "Газпром" – это не Shell, не Exon Mobile, не BP и даже не "ЮКОС". Несмотря на долевое участие в нем немецких фирм, "Газпром" был и остается государственной компанией. Непонятно, кто же является реальным главой концерна – господин Миллер или все-таки президент Путин. Непонятно, по каким соображениям принимаются важнейшие решения внутри концерна – по коммерческим или по политическим?

Президент Путин ведь и не скрывает, что широко использует "Газпром" как основной инструмент своего внешнеполитического влияния. Для Кремля "Газпром" – это стратегическое оружие, предназначенное для создания "энергетической сверхдержавы". Вице-президент Чейни совершенно прав, когда говорит о том, что нефть и газ становятся средством запугивания и шантажа.

Таким образом, то, что в Кремле называют "энергетической безопасностью", Евросоюз воспринимает как "энергетическую зависимость" и всерьез задумывается над тем, как снизить реальную угрозу политического шантажа.

Повторяю, ничего нового Ричард Чейни не сказал. Его точку зрения уже давно разделяют в столицах многих западных государств. Да и в самой Москве, наверное, никто не возьмется оспаривать высказывания Чейни по существу. Новое заключается не в том, что именно сказал вице-президент США, а в том, что сказал он это открыто и публично. И нарушил тем самым правила виртуальной игры, в которую Кремль пытается играть с остальным миром.