Политически подкованные граждане пытаются понять, в каком направлении пойдёт последняя из сверхдержав, когда в Белом доме появится новый-старый или новый-новый квартиросъёмщик. Многих привлекает размах и интрига, заложенная в дорогостоящем марафоне "Америка ищет президента". Вопрос, с чего была скопирована идея популярного в последние годы шоу по поиску певческих звёзд, кажется излишним. Формат прижился повсюду в Европе, российский аналог концепции - "Фабрика звёзд".

"Фабрика президентов"?

Увенчаются ли успехом попытки экспортировать этот стиль в ту же самую немецкую политику? Подобные инициативы пока особым успехом не увенчались.

Голливудская схема политического мышления, с её лубочно-патриотической простотой, экспортируется в сознание Старого Света малыми порциям, но настойчиво. У одних это вызывает обострение аллергии или приводит к иммунитету, у других поднимает аппетит. Как бы банально и стереотипно ни звучала эта констатация, но и немецкие политики вынуждены идти на то, чтобы оптимизировать каналы и стиль своего общения с избирателями, предлагая им доходчивые и красочные шоу, стараясь при этом не опускаться до популизма.

Однако широкие слои избирателей в Германии имеют устойчивые политические пристрастия. Если они и меняют их, то не из-за предвыборного маскарада, а руководствуясь, в первую очередь, личным социально-политическим опытом. Но привычки постепенно меняются.

Расчёт и форс-мажор

То, что эмоции начинают играть немаловажную роль, показали выборы в бундестаг 2002 года. Наводнение на Востоке Германии, когда канцлер надел резиновые сапоги, а другие политики - позировали на фоне дамб, считается одной из причин победы СДПГ в финале почти проигранной предвыборной кампании. А роль внешнеполитического катализатора сыграла назревавшая война в Ираке.

Эмоциональная составляющая сработала в Германии, но базировалась на непредвиденных факторах, своего рода политическом "форс-мажоре". В этом и состоит отличие ситуации от американской: случайности за океаном сводятся на нет, а эмоциональные импульсы, как правило, просчитываются заранее.

Примечательным моментом в связи с этим можно считать спекуляции о том, что спецслужбы США в нужный момент представят общественности пойманного "террориста номер один". И не важно, станут ли эти предсказания реальностью. Уже сами предположения иллюстрируют, на каком топливе работает избирательная машина, вернее - какие присадки повышают её эффективность.

Главное - актёры

Личная популярность и успехи конкретных политиков имеют влияние на поведение избирателей в Германии, но они при этом проецируются на деятельность партий в целом. Здесь же действует и правило "от противного". Партии ХДС/ХСС два года назад проиграли выборы с минимальным отставанием. Консервативный кандидат в канцлеры Эдмунд Штойбер (Edmund Stoiber) /ХСС/ вполне имел шансы стать канцлером, хотя и обладал имиджем сухого и неимпульсивного политика, с которым, так сказать, шоу не сваришь. Ожидавшиеся с нетерпением теледебаты кандидатов "на американский манер" больше походили на несвязанные между собой параллельные монологи. Шоу не получилось, хотя и полным провалом назвать это историческое начинание тоже нельзя.

А вот у либералов из СвДП попытки американизировать предвыборную борьбу закончились полным провалом. Новый имидж "партии удовольствия и развлечений" привёл к оттоку традиционных избирателей, а новых, падких на шоу граждан так и не привлёк. Однако, по всей видимости, окончательно отказываться от американизации процесса либералы не собираются: лидер партии Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) посетил съезд демократов в Бостоне. До выборов в бундестаг остаётся два года...

Максим Нелюбин