20 лет прошло с тех пор, как пала Берлинская стена и исчезла граница, поделившая Германию на две части. С тех пор рана затянулась, но остались шрамы, и фантомные боли тревожат сросшийся заново государственный организм. Прошлое не отпускает немцев.

Идея фильма родилась в холодную дождливую ночь в ноябре 1986 года, когда автор сценария Хольгер Янке (Holger Jancke), тогда еще солдат срочной службы пограничных войск ГДР, услышал от своего напарника по караулу сакраментальную фразу: "Здесь с ума не сойдет только тот, у кого уже сдвиг по фазе".

Как вспоминает Хольгер Янке: "Я задумался над его словами, смотрю на проволочное заграждение и говорю: "Это же название фильма. Надо снимать кино". Солдаты от идеи в восторге. Мне 19, и я бесконечно далек от кинематографа. Но такие идеи нужны в казарме, чтобы окончательно не сойти с ума. Чтобы выдержать 545 дней до приказа. И вот он снят, этот фильм, который мы представляли себе 18- и 26-летними, и в нем собрано все, что приключилось с нами в 12-ом батальоне, среди колючей проволоки на пограничной полосе, как мы тогда говорили - "на краю".

Кино в кино

Действие в фильме "Drei Stern Rot" начинается зимой 2000 года на отрезке бывшей германо-германской границы. В музейном комплексе под открытым небом снимают кино. Декорации не нужны. Стена, колючая проволока, заградительные ежи, система сигнализации, смотровые вышки и вспаханная полоса земли. Все - как раньше, все - в отличном состоянии.

Шруббер, режиссер и бывший гражданин ГДР, бесстыдно приукрашивает свое якобы героическое бегство на Запад. Ночное небо озарили три красные ракеты. Для пограничников ГДР - это сигнал о нарушении границы. Статист в солдатской шинели бежит к нарушителю, кричит, но не стреляет. Режиссер в ярости. Статист упорно отказывается стрелять. Съемки прерваны. Режиссер и статист стоят среди освещенного софитами поля и готовы вцепиться друг в друга, как в детстве, когда играли в индейцев и были влюблены в одну и ту же девочку из класса.

"Я не стрелял, - кричит Кристиан Бланк, бывший пограничник. - А ты, Шруббер, пролез на Запад через дыру на стройплощадке! Это - правда!" Режиссер в бешенстве уходит. Бланк еще долго смотрит на вспаханную "полосу смерти", чувствуя, как зашевелилось в нем прошлое, а потом с жутким криком набрасывается на коллегу-актера и избивает его до потери чувств.

В психиатрическом отделении он приходит в себя в полной уверенности, что убил человека. Неистребимого монстра по имени Наттенклингер. Этот лысоватый демон средних лет преследует его по пятам. С самого рождения. Он принимал роды у его матери в облике "народного полицейского", был его учителем физкультуры в школе, наставником на производстве, армейским командиром-мучителем, и вот, наконец, на съемочной площадке фантом из прошлого материализовался в облике актера. У него все та же лысина и все тот же голос. Он реальный, он не плод больного воображения. И Кристиан его убил.

Молодой человек явно нездоров, думает измученная ночным дежурством врач-психиатр, и слушает дальше невероятную историю. Больничная палата исчезает в свете воспоминаний. И появляется лучезарный персонаж. Яна.

Ради нее неисправимый романтик Кристиан остался в ГДР, хотя мог легально уехать на Запад. Парочка решила поступить в университет, а потом, уже с дипломами, перебраться в ФРГ. Но судьба распорядилась иначе. Кристиану пришла повестка в армию. Пограничные войска. "Почетный долг" на "фронтовой линии" посередине Германии. Лицензия на убийство и отупляющая рутина казарменной жизни. "Здесь с ума не сойдет только тот, у кого уже сдвиг по фазе".

Дежурный врач психиатрического отделения ставит диагноз: "пограничный синдром". Пациент болен, но не псих. Зловещий фантом по имени Наттенклингер, который якобы преследует Кристиана, действительно существует. Это не человек, это типаж человека с акульим взглядом и повадками хищника, наделенного безграничной властью, и этой властью бесстыдно пользующегося. Гениальная находка режиссера Олафа Кайзера (Olaf Kaiser) - поручить одному актеру играть коллективный портрет обыкновенного зла, у которого в воображении Кристиана, совершенно логично, одно лицо и одна фамилия.

Наттенклингер идеально вписывается в извращенное безумие ГДР. Но и в ФРГ он чувствует себя, как дома, в погонах западногерманского пограничника. Наттенклингер неистребим. Эта горькая истина последнего кадра ставит не точку, а многоточие. И этим до слез смешная и, как кошмар, абсурдная трагикомедия "Drei Stern Rot" отличается от многого из того, что было снято в Германии на тему ГДР сквозь розовые очки остальгии и слезливого пафоса.

Автор: Элла Володина
Редактор: Дарья Брянцева