"Планета Ловыгина", - так назвало свою книгу о российском фотографе и режиссере видеоклипов немецкое издательство Kehrer. Название очень точное, потому что каждая порознь взятая ловыгинская фотосерия и все они вместе - особый, неповторимый мир, в котором только отдельные элементы кажутся узнаваемыми. Как это достигается технически, понятно: постановочные фотографии обрабатывают особым, "магическим", как выражается Ловыгин, раствором, состав которого он держит в секрете.

Техника на грани любительства

Таким образом, снимки "старятся", на них появляются пятна и трещины, они становятся похожими на любительские карточки, сделанные на заре советской цветной фотографии, проявленные в тесной ванной комнате "хрущобы" с занавешенным одеялом оконцем и пролежавшие все эти годы в какой-нибудь старой коробке от обуви. Они выгорели, позеленели и стали искусством.

Петр Ловыгин намеренно усиливает этот "любительский" эффект, очень часто оставляя снимки малоформатными. Такие они и в немецкой книге: маленькие фотографии с короткими подписями на английском и французском языках и широченными белыми полями.

Но все это лишь техника. Гораздо важнее - сюжеты, композиции, мизансцены, дух, атмосфера. Один из критиков назвал Ловыгина фотографом-фантастом. В его работах действительно много фантастического, сюреального. Но все же кто возьмет на себя смелость утверждать, что бой подушками на гимнастическом бревне в скудных грузинских предгорьях или хлев в ржавых, помятых "жигулях" в Урюпинске - не настоящие, а смоделированные?

Как бы там ни было, но документальной фотографией, которая, как выражается Ловыгин, заставляет находиться в определенных рамках реальности, он не занимается. Петр Ловыгин снимает только при естественном дневном свете, поэтому предпочитает работать тогда, когда день особенно длинный, то есть с мая по сентябрь. В это время он ездит по России, причем по самой что ни на есть глубинке, заглядывая в Урюпинск, Свияжск, Козьмодемьянск, Краснослободск, не брезгуя, впрочем, и Москвой, Ростовом Великим и Ярославлем.

Снимки Ловыгина полны стереотипов, штампов - и нежной любви к этим лишь кажущимся стереотипам. Его взгляд на сограждан ироничен, порой откровенно насмешлив - и сочувственно участлив. Он показывает места, где не хотелось бы жить и по которым скучаешь, как по дальним странам, где никогда не бывал и где ждут тебя необыкновенные приключения. Композиции Ловыгина, выверенные точным глазом архитектора (каковым он и является по образованию), подчеркнуто статичны, но очень часто в них прослеживается размашистость движения, шаг, замах, оторвавшиеся от земли ноги...

В этой лукавой противоречивости, в стремлении сбить с толку и заставить искать второй ряд и смысл - основа мира Ловыгина, его планеты, которую фотограф и режиссер назвал "костарикой" в своем пространстве "Живого журнала". Мюнхенская галерея Clair может гордиться тем, что именно она представляет Ловыгина, а издательство Kehrer - тем, что оно выпустило такую прекрасную книжку.

"Planet Lovigin".
Kehrer, Heidelberg/Berlin