Попытки Москвы закрепить то, что было достигнуто Россией в 2000-е годы, не принесут желаемого результата, а прежняя, постсоветская модель развития страны исчерпала себя. Такое мнение высказал в интервью корреспонденту DW главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. В среду, 21 ноября, российский политолог участвовал в публичной дискуссии "Россия и Запад: друзья или враги?", которую совместно организовали DW и Школа управления Hertie (Hertie School of Governance).

DW: Считаете ли вы переизбрание Владимира Путина на должность президента РФ поворотным пунктом в негативном развитии России?

Федор Лукьянов: В России все развивается циклично, и тут непонятно, что - причина, а что - следствие: избрание Путина является следствием определенной растерянности в обществе относительно дальнейшего пути развития, или, наоборот, нынешняя ситуация - следствие его избрания? Я бы сказал, что первое. Потому, что в России исчерпалась прежняя - условно скажем: постсоветская - модель развития, но пока не понятно, какой будет новая.

Новое время Путина - это период рефлексии в попытках закрепить то, что было достигнуто в 2000-е годы. Но сделать это все равно не получится, потому что ситуация изменилась, и даже сам Путин, по-моему, это понимает. Однако никаких идей ни власть, ни оппозиция не выдвигают, поэтому и наступила такая пауза. Я не сказал бы, что это поворот к худшему. Это очередная фаза, которая тоже будет конечной.

- Характеризует ли социальный климат в России история с панк-группой Pussy Riot и, к примеру, фраза о "чучеле еврея", сказанная Путиным на встрече с канцлером ФРГ Ангелой Меркель?

- Это были крайне неудачные слова Путина, тут трудно спорить. Он пытается находить аргументы и находит неудачные. Зря он это сказал. Что касается самой истории с Pussy Riot - притом, что приговор несоразмерно жесткий, - то она, на мой взгляд, чудовищно раздута. И то, что в Германии, да и на всем Западе, это превратилось чуть ли не в главное событие, свидетельствует о том, что никто ничего не понимает. И в России очень много растерянности, да и на Западе вместо того, чтобы смотреть на существенные вещи, цепляются за такой шоу-бизнес, который сейчас все охватывает.

На мой взгляд, то, что происходит у нас и с Pussy Riot, и с другими аспектами развития, - это довольно неуклюжие попытки найти, нащупать новые рамки для жизни общества. В реальности общество столь же не готово к будущему, сколько и власть. В этом кроется проблема. И те реальные вызовы, которые неизбежно встанут перед жителями России, последними еще не осознаны.

Например, подъем православия то ли как государственной идеологии, то ли как мощного общественного течения, который много обсуждают на Западе, - это попытка очень многих людей найти хоть какую-то опору. Потому что они всё потеряли и ничего нового не приобрели. Но думаю, что ничего из этой попытки не выйдет: страна у нас в принципе не православная и по-прежнему не верующая. Это довольно объяснимая попытка, хотя она и имеет довольно непривлекательные формы.

- Какие точки напряжения существуют сегодня в отношениях России с Западом? Ведь сейчас идет процесс охлаждения этих отношений...

- Процесс идет двоякий. С одной стороны, идет охлаждение политических отношений, поскольку Россия все более явственно отказывается не то что следовать, но даже признавать наличие норм и принципов, которые в 90-е годы считались само собой разумеющимся. Это отличается от того, что было раньше, потому что раньше Россия все время конфликтовала, но доказывала, что она идет к той же цели, но нам требуется время, и так далее. А сейчас в России просто говорят: нам эта модель не нужна, да и кто сказал, что ваша модель - правильная?

Это связано как с изменениями внутри страны, так и с изменениями извне. То, что происходит с Евросоюзом, что происходит на мировой арене, - это катастрофический процесс распада всех институтов, который мы наблюдаем повсюду. А все конкретные точки напряжения - это следствие этого процесса. Мне кажется, что российская позиция в мире скорее оборонительная. Она продиктована попытками не допустить воздействия внешней турбулентности на внутренние процессы. Это совсем не то, что было пять-шесть лет назад. Это - защитная реакция, и она - от страха. Другое дело, что раньше реактивной была только Россия, а сейчас реактивными стали все, в том числе Соединенные Штаты.

- Каков ваш прогноз места России в Европе в последующие десять лет?

- Прогнозов формулировать не буду, потому что это бессмысленно. Если мы проанализируем последние 25-30 лет, то ни одно крупное международное событие, переломившее тренд, не было предсказано заранее, начиная от конца коммунизма в Европе и заканчивая "арабской весной". Мы живем в то время, когда заниматься прогнозами - значит пятнать свою репутацию.

Беседовал Александр Сосновский, Берлин