«Хадак» – это голубой священный платок, символизирующий в буддистской мифологии небо. Но сначала в кадре появляется выпачканная угольной пылью девушка. Не мигая, смотрит в объектив, предлагая зрителю вспомнить одну детскую игру. Проиграл тот, кто первым моргнет.

Пронзительно синее небо и под ним бескрайняя монгольская степь. Юрта. Овцы. Запорошенная снегом земля. Одинокое дерево. Крупным планом порозовевшее от мороза юношеское лицо. Старческий голос за кадром начинает свой неторопливый рассказ.

«Я расскажу тебе историю. Твою историю. Это было давно, еще до твоего рождения, когда каждый житель нашей страны получал каждую неделю свежие яблоки. В любую погоду яблоки получали и стар и мал, и мужчина и женщина. Это было непреложное правило в те дни».

Дебютный игровой фильм бельгийского режиссера-документалиста Петера Брозенса и его американской коллеги Джессики Вудворт начинается мощно. Панорамная съемка эффектно подчеркивает простой, суровый, неописуемой красоты ландшафт. Степь с высоты птичьего полета. Транс, заклинания шаманов, зритель настроился на мистический лад и уже готов войти в лабиринт загадочных символов. Но нить обрывается на середине пути.

В степи вырастает советского типа рабочий поселок, угольные шахты и городские улицы, коптящие трубы и панельные дома. Все очень стильно и красиво. Фотогеничная Монголия поначалу нравится. Но поиски смысла отвлекают от наслаждения внешней красотой. Снова шаманы. Скорая помощь у подъезда. Путешествие в будущее. Неформалы на принудительных работах. Революционеры с осколками зеркала в руках.

Фильм «Хадак» рассказывает историю молодого монгольского пастуха, наделенного даром чувствовать на расстоянии, что в беде оказалось живое существо. Когда из отары пропадает овца, юноша находит ее в бескрайней засыпанной снегом степи. Когда девушка умирает от удушья, он находит ее погребенную под горой угля в товарном вагоне и спасает от гибели. Редкий талант молодой пастух унаследовал от отца. Тот погиб, потому что не хотел становиться шаманом, не хотел использовать свой дар по назначению. Не намерен становиться шаманом и его сын-кочевник. Тело юноши то и дело сотрясают конвульсии. Медики ставят в таких случаях диагноз – эпилепсия. Но шаманы знают, что это призвание, это душа выходит из тела и отправляется блуждать в иные миры. Если предначертано человеку стать шаманом, нельзя противиться. Иначе душа навсегда покинет тело упрямца.

Наметившийся было конфликт между верой в предначертанную судьбу и свободой индивидуального выбора не получает развития в фильме. Он остается до конца формальным экспериментом, перегруженным символикой. За эффектно снятыми природными ландшафтами и городскими пейзажами при желании можно поискать и найти глубокие подтексты. Но стал ли юный пастух шаманом? Почему плачет дерево, повязанное синим платком? Мистическое путешествие в глубины шаманской души обещали создатели фильма «Хадак». А получилась эзотерика. Впрочем, на кинофестивале в Венеции лента завоевала приз за лучший дебют, а бельгийская пресса, так та вообще, назвала ленту лучшим из того, что в последние годы сотворили отечественные кинематографисты.