Власти Германии приняли решение запретить молодежную правоэкстремистскую группировку HDJ. Однако профессор политологии Свободного берлинского университета Ханс-Герд Яшке (Hans-Gerd Jaschke) считает, что никакими запретами проблему правого экстремизма не решить. Профессор Яшке - автор целого ряда публикаций на данную тему.

Deutsche Welle: Профессор Яшке, министр внутренних дел Германии Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble) запретил правоэкстремистскую организацию "Верная родине немецкая молодежь" ("Heimattreue deutsche Jugend"). А есть ли смысл в таких запретах?

Ханс-Герд Яшке: Мы можем сослаться на опыт 90-х годов, когда запрету подверглись несколько правоэкстремистских организаций. Моя оценка неоднозначна, потому что возникает опасность, что части этих организаций становятся еще более радикальными, уходят в подполье или даже прибегают к насилию. Так что, по-моему, это краткосрочный успех. Да, государство проявило дееспособность и решительность. А вот каковы будут последствия, никто не возьмется сказать.

- Неюрист, конечно, сразу спросит: если можно запретить HDJ, почему бы тогда не запретить все правоэкстремистские организации?

- А потому что мы вынуждены настолько широко интерпретировать такие права, как свобода мнений и свобода собраний, что допускаем существование организаций, которые всем нам не нравятся. Если этого не делать, то мы получим государство принуждения с одной-единственной правящей партией или тремя партиями. Это означает, что нам приходится соблюдать баланс между толерантностью и репрессиями. И это очень хрупкий, очень чувствительный баланс.

- Тогда другой вопрос: мы сталкиваемся с путаницей понятий. Правые радикалы, неонацисты, правый экстремисты… Есть ли разница между этими понятиями? И есть ли определение правого экстремизма?

- Правый экстремист - это человек с более или менее сложившимся мировоззрением, основанном на оголтелом национализме и расизме. Это - враг демократии и приверженец диктатуры. Все это старые идеи национал-социализма. А в чем разница между правым экстремистом и правым радикалом? Правые радикалы действуют в рамках Конституции, а правые экстремисты отвергают ее, они отвергают свободное либеральное общество. Они хотят создать другое государство.

- Сколько их в Германии, правых экстремистов? Это маргиналы или все-таки группировка, вызывающая беспокойство?

- Ну, если оценивать на уровне убеждений, мнений и ориентации, то среди немецкого населения у них потенциал до 10 процентов. А вот если мы говорим о политических активистах, то есть тех, кто активно работает в партиях и организациях, то это примерно 25.000 человек. Для сравнения, другие небольшие партии, например, "Левые", "Зеленые" или либералы насчитывают где-то по 60.000 активистов. Все зависит от точки зрения. Я считаю, что на уровне сочувствующих у правых экстремистов в Германии есть серьезный потенциал. Беспокойство вызывает, в первую очередь, то, что они пытаются привлечь на свою сторону молодежь.

- Тогда напрашивается вопрос: а что мы все делаем неправильно? Мы - это политики, эксперты, журналисты. Мы все пишем и говорим о том, что правый экстремизм - это глупо, это мерзко, это стыдно. Но мы-то с Вами это знаем. А вот почему мы не можем достучаться до правых экстремистов и их приспешников?

- Вы, конечно, правы. Нам, наверное, так и не удастся заставить правых экстремистов изменить их убеждения. Но верно и то, что надо все время пытаться это сделать: в семье, в школе, на рабочем месте, везде, где собирается молодежь. Ведь правые экстремисты вербуют сторонников среди подростков 12-14 лет. У них еще не сложились собственные убеждения. Вот тут-то и надо говорить с ними о преимуществах свободы и демократии.

Беседовал Александр Варкентин
Редактор: Вячеслав Юрин