Село Холуй хоть и далеко от столицы, а политические перипетии в центре ощущало на себе всегда. Свой отпечаток история оставляла не только на судьбе холуян, но и на их главном промысле - знаменитой лаковой миниатюре. В местном музее можно увидеть шкатулки с библейскими сюжетами, портретами Ленина, изображением уборки и посевной, полетов в космос, гоблинов и "новых русских".

Красноармейцы в иконописной технике

В смутные времена возникло и само поселение. Спасаясь от монголо-татар, в 1240 году в эти глухие, окруженные болотами места забрели иконописцы из Суздаля. Почву возделывать здесь было делом неблагодарным, поэтому решили зарабатывать на жизнь ремеслами. Мужчины писали иконы, женщины вышивали. Работали плотно с художниками из Палеха и Мстёры. Так и жили, пока не наступил 1917 год.

После революции армия иконописцев осталась без работы. Чтобы выжить, мастерам срочно нужно было искать себе новый промысел. Первыми золотую жилу обнаружили палешане. Художник Иван Голиков съездил в подмосковное Федоскино, где лаковой миниатюрой занимаются с 18 века. Палешане начали расписывать федоскинские полуфабрикаты в своем традиционном стиле. Дело пошло.

"В те времена переживал расцвет соцреализм. – рассказывает народный художник Михаил Печкин. - Писать продолжили в иконописной технике, однако писали трактора и красноармейцев". В конце 1920-х годов примеру Палеха последовала Мстёра, а пять лет спустя лаковую миниатюру открыл для себя и Холуй.

Прелести свободного рынка

Бывшим иконописцам в Советском Союзе жилось хорошо. "Художник мог заниматься только творчеством, ему не надо было беспокоиться, что его работа не продастся, - вспоминает Михаил Печкин, который с 1994 года руководит Холуйским художественным училищем. - Была налажена система закупок и сувенирной продукции, и высокохудожественных изделий, существовали связи с авторитетными музеями".

Потом вновь наступило смутное время - перестройка. Как и вся остальная глубинка, Холуй был брошен правительством на произвол судьбы. Производственное предприятие развалилось, каналы сбыта оборвались, средства на финансирование училища больше не поступали. Тем не менее, для холуйских художников крах советской системы обернулся ростом доходов. Теперь они зарабатывали валюту для себя, а не для государства. В то время как окрестные села и даже районный центр Южа собирали пожертвования на продукты и одежду, в Холуе возводились новые дома.

"Появились предприниматели, которые поняли, что шкатулками можно хорошо зарабатывать заграницей, - вспоминает Печкин. - Приезжали купцы из Москвы, Киева, Петербурга. Привозили полуфабрикаты, художники их расписывали и получали оплату. Пока рынок не наполнился, все шло на ура".

Гоблины вместо красноармейцев

Однако уже в конце 1990-х годов стало ясно: холуйской живописи грозит забвение. Ведь роспись - это лишь один из множества этапов производства уникальной шкатулки. "Чтобы нарисовать что-то, нужно сначала сделать заготовку, - говорит глава поселковой администрации Людмила Юдина. - Готовую роспись нужно закреплять по нашей технологии, иначе она развалится".

Заготовки, привозимые перекупщиками, стандартам качества не отвечали, изделия быстро портились и возвращались в Холуй. Одновременно стали теряться традиции росписи. "Барыги любили заказывать нестандартные вещи, поэтому в Холуе появились "мультики" – это когда на шкатулке изображают гоблинов, - объясняет Михаил Печкин. - Такие заказы начали менять вкус, и классическое искусство стало вроде бы уже никому не нужно".

Вместе с Людмилой Юдиной и главой районной администрации Валентиной Сысуевой директор училища попытался возродить промысел по старому образцу. Ходили по домам, уговаривали художников: объединяйтесь, нужно восстанавливать мастерские, возвращать качество, поднимать училище, платить налоги, наконец.

На голом энтузиазме

Усилия не пропали даром: в селе открылись два производственных кооператива. Пока предприятия зарабатывают в основном за счет экспорта, однако появляется рынок сбыта и в России. "Россия ведь уже не такая бедная, здесь есть покупатели, которые могут позволить себе предметы роскоши", - говорит Печкин.

Правда, доля подпольного производства еще велика, и борьба с ним предстоит долгая, сетует Людмила Юдина. Большинство художников днем работают на предприятиях, а ночью расписывают на заказ. "Мы пытаемся объяснить, что они делают не дело, - говорит Юдина. - Но им главное - получить деньги. Налоги не выгодно платить ни предпринимателю, ни художнику".

Чтобы привлекать туристов, местная администрация возродила ярмарку народных ремесел, с миру по нитке собрали экспонаты для музея лаковой миниатюры. Собственными усилиями спроектировали новое здание училища: старое деревянное строение обветшало, поэтому художников сегодня готовят в бывшем общежитии. Правда, денег на строительство в районе нет. Лишь год назад удалось выбить средства из Москвы. Новоселье училище надеется справить в сентябре 2009 года.

Срочно нужны таланты

Михаил Печкин очень уповает на переезд, поскольку он позволит вновь открыть общежитие. Холуйскому училищу срочно нужны иногородние студенты. "Так как мы находимся в сельской местности, приток свежих сил у нас очень ограничен, - говорит директор училища. - Когда построим новый корпус, сможем привлекать людей. Для нас это очень важно. Нам нужны новые таланты".

Желающих приехать на учебу или просто побывать в Холуе - предостаточно. Печкину периодически звонят даже из-за границы, просят организовать хотя бы мастер-класс. Но для этого нужна инфраструктура, а строительство гостиниц и дорог не под силу даже таким энтузиастам, как Михаил Печкин.

Областное правительство вспомнило о малых городах лишь два года назад. Губернатор Михаил Мень поручил каждому районному центру разработать собственную стратегию развития, пообещав в обмен на инициативу бюджетные средства. Правда, до Холуя дело дойдет не раньше 2009 года: сначала деньги получат Палех и Плёс.

А пока местным художникам помогает правительство Москвы. С 2006 года шкатулки и ларцы из Холуя продаются в торгово-выставочном центре "Народные художественные промыслы". Кроме того, столичные власти планируют открыть сеть магазинов, где будет продаваться только лаковая миниатюра. "Все еще только начинается, - говорит Михаил Печкин. – Но мы возлагаем на эти планы большие надежды".

Татьяна Петренко