В связи с пандемией коронавируса в Европе уже с начала марта заморожена концертная и фестивальная жизнь. В частности, отменены практически все многочисленные летние и даже осенние, намеченные на сентябрь-октябрь, музыкальные фестивали. В их числе и знаковые: Баховский фестиваль в Лейпциге, Вагнеровский фестиваль в Байройте и Бетховенский фестиваль в Бонне. На этом фоне решение руководства Зальцбургского фестиваля, в этом году отмечающего свой 100-летний юбилей, все-таки провести масштабный праздник, выглядит более чем сенсацией. Кто-то воспринимает это как сигнал надежды и рукоплещет, кто-то критикует Зальцбург за опасное легкомыслие.

Решение о том, что фестиваль состоится, было оглашено буквально через полчаса после того, как австрийское правительство приняло решение о снятии в стране ряда ограничительных мер. Именно это "большое послабление", допускающее, в частности, проведение мероприятий с числом зрителей до тысячи человек, дало возможность в последний момент запустить маховик планирования и репетиций.

Итак, фестиваль пройдет в Зальцбурге с 1 по 30 августа, среди премьер - оперные и драматические постановки, более полусотни концертов, публичные чтения. Исходная программа, намеченная к юбилею, была радикально сокращена и переработана. Нереализуемые в этом году проекты сдвинуты на следующий сезон.

Как в эпоху коронавируса можно в течение месяца радовать непосредственной встречей с прекрасным 70 тысяч человек? Об этом музыкальный обозреватель DW Анастасия Буцко поговорила с художественным руководителем Зальцбургского фестиваля Маркусом Хинтерхойзером (Markus Hinterhäuser).

DW: Итак, Зальцбургский фестиваль состоится. В чем заключается главный "месседж" этого решения?

Маркус Хинтерхойзер: "Месседж" в том, что мы получили возможность что-то сделать и воспользовались этой возможностью. Мы все пережили последние недели и месяцы как время давящего, удручающего бездействия, когда никто из нас не понимал, есть ли у нас вообще какая-то перспектива. Затем было оглашено решение австрийского правительства о снятии ряда ограничений, связанных с пандемией. И мы сказали себе: "Ок, это наш шанс! Наша задача – пригласить людей в Зальцбург для встречи с музыкой, оперой и театром!"

- Зальцбургский фестиваль дольше всех "держал оборону" и не отменял летний сезон до последнего. Уже почти все фестивали давно заявили об отмене, а на сайте Зальцбургского упрямо маячила дата 30 мая как крайний срок принятия решения. Еще пару недель назад это походило на утрату чувства реальности. Что придавало вам храбрости?

- Это была некая смесь из оптимизма, интуиции и некоторой доли упрямства. Говоря словами знаменитого немецкого комика Карла Валентина (Karl Valentin), "Надеюсь, все будет не так плохо, как уже есть". Ведь не может же вечно ситуация оставаться такой, какой она является на настоящий момент! По крайней мере, здесь, в Австрии, к жизни относятся более гибко, более расслабленно. Существует также мощное давление лобби культурной сферы на политиков, и политики, как я считаю, разумно и осторожно поддаются этому давлению.

- Считаете ли вы, что ваши коллеги, руководители других фестивалей, поторопились с отменами?

- Я не хотел бы никого критиковать. Это решение, которое каждый ответственный руководитель принимает сам. Решающим фактором представляется мне то, что каждый должен нести ответственность за самого себя. В тот момент, когда мы ответственно относимся к себе, мы относимся ответственно и ко всем остальным. Совершенно ясно, что вирус никуда не исчез. Но мы не можем парализовать мир на месяцы - до тех пор, пока не будет изобретена вакцина или эффективное лекарство.

- Можно спрошу напрямую: смогли бы вы провести фестиваль в Германии, с действующими там на сегодняшний день нормами и правилами?

- Нет, по крайней мере, не в таком формате.

- До тысячи человек могут присутствовать на концертах и оперных спектаклях в Большом фестивальном дворце, в его рассчитанном на 2179 мест зале (чуть меньше половины максимума). Согласно принятым в Австрии нормам, расстояние от человека к человеку должно составлять всего один метр (в Германии - полтора), заняв место в зале, маску разрешено снять… Не боитесь ли вы упреков в неосмотрительности или даже безответственности по отношению к артистам и публике?

- Я знаю, что лед под нашими ногами очень тонок. Но повторю: мы действуем исключительно в рамках дозволенного, внимательно наблюдая за ситуацией и гибко реагируя на все меняющиеся указания. Если ситуация изменится в негативную сторону, мы готовы также быстро поменять наши планы. Однако, как бы осторожны мы ни были, риск все равно сохраняется. С другой стороны: известный риск всегда присутствовал в абсолютно всех областях жизни. Уже открыты рестораны, открываются школы и, будем надеяться, университеты. Мы переходим к своего рода "разумной нормальности". Это должно касаться и сферы искусства. И именно это мы пытаемся осуществлять. Иначе в проигрыше останутся все.

- Собираетесь ли вы искать новые пространства – как реальные, так и виртуальные?

- Мы опробуем это в один из фестивальных дней. Я ни в коем случае не хочу критиковать поток онлайн-трансляций, который буквально наводнил мир во время пандемии. Но формат трансляции пока не может даже приблизиться к ощущению реального соприкосновения с музыкой и сценическим искусством. Все мы знаем, что это за уникальное коллективное переживание – по-настоящему удавшийся концерт!

- Считаете ли вы, что кризис коренным образом изменит мир? Или через какое-то время все вернется на круги своя?

- Не думаю. Я полагаю, что мир культуры изменится радикальным образом, как с точки зрения финансирования, так и с точки зрения самого понятия того, что есть культура. Очевидно, что гигантские средства пойдут на ликвидацию последствий пандемии, откуда-то они должны взяться. Думаю, нам придется отказаться от помпезных дорогостоящих постановок. Да, мир культуры изменится. Но едва ли изменятся люди. В тот момент, когда появится хоть какое-то лекарство, они снова сядут в самолеты и полетят кто куда…

Смотрите также: