Кандидатом в канцлеры от Социал-демократической партии Германии станет бывший председатель Европарламента Мартин Шульц (Martin Schulz). Выборы в ФРГ состоятся 24 сентября. Наблюдатели считают, что у Шульца больше шансов добиться успеха на них для социал-демократов, чем у менее популярного вице-канцлера Зигмара Габриэля (Sigmar Gabriel).

За оставшиеся до выборов восемь месяцев Шульц, наверное, сможет повысить пока весьма плачевный рейтинг СДПГ. Но обойти консерваторов Ангелы Меркель (Angela Merkel), что позволило бы ему претендовать на пост канцлера? На сегодняшний день такая перспектива представляется нереальной. Пока ситуация выглядит так, что главой правительства останется Меркель, а Шульц будет ее заместителем и параллельно министром иностранных дел. Так или иначе: изменится ли политика Берлина в отношении России? И если да, то в какую сторону?

Шульц и русская душа

Шульц относится к России без мистики, его не интригует "загадочная русская душа", он не испытывает к России и россиянам присущих некоторым немцам порой иррациональных трепетных чувств.

"Я, кстати, их не особенно люблю, их вообще трудно любить", - как-то выразил Шульц свое отношение к россиянам, выступая в ток-шоу по первому каналу телевидения ФРГ (ARD). Он тогда признался, что и лично Путин ему не нравится, а Лаврова он назвал "игроком в покер", которого практически невозможно склонить к улыбке.

Явно разочарован в Сергее Лаврове и Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier), освобождающий должность министра иностранных дел в связи с предстоящим избранием на пост Федерального президента. Но Штайнмайер хорошо чувствует разницу между Владимиром Путиным и его администрацией с одной стороны, и простыми людьми, - с другой. Острые политические разногласия с руководством России не мешают ему из года в год ездить в Екатеринбург, выступать с лекцией в Уральском университете и получать искреннее удовольствие от общения со студентами.

Шульц и Кремль

У Шульца видение мира и отношение к России во многом сформировалось под влиянием брюссельской Комиссии ЕС и Европарламента, которые занимают куда более критическую позицию, чем, например, германский бундестаг, МИД или даже ведомство федерального канцлера.

Можно напомнить о крайне критической резолюции Европарламента о противодействии российской пропаганде, о запрете на вход в здание парламента для всех - за исключением двух человек - российских дипломатов из представительства России при ЕС, о приостановке по инициативе Шульца всяких контактов между европейскими парламентариями и депутатами Государственной думы.

Осенью прошлого года в интервью DW Мартин Шульц назвал "совершенно неприемлемым" то, что делает Россия. "Агрессивные действия России, - говорил он, - это отражение общественной концепции и взглядов на мир, не имеющих ничего общего с нашей европейской философией взаимного уважения и открытости".

Шульц постоянно ратует за жесткую ответную стратегию в отношениях с Россией. "Мы должны всеми силами противостоять попытке Путина внести раскол в Евросоюз и оказывать влияние на внутреннюю политику стран ЕС", - говорил, например, Шульц в беседе с корреспондентом влиятельного немецкого еженедельника Die Zeit, имея в виду поддержку Москвой правоэкстремистских партий в странах Западной Европы, в частности, во Франции.

"Национальный фронт" в своей собственной стране не получает кредитов, - указывал он, - их ему дают из России". В интервью газете Die Welt он предостерегал от "опасной путинизации политики европейских стран". Ни Меркель, ни Штайнмайер никогда не допускали такого тона, говоря о России и ее президенте.

Шульц и санкции

Позиция Мартина Шульца по вопросу о санкциях ближе к той, которую занимает Меркель, а не Штайнмайер или Габриэль. Для Меркель санкции - это единственная возможность выразить протест против аннексии Россией Крыма, ее вмешательства на востоке Украины и поддержки сепаратистов.

Штайнмайеру же явно не по душе, что западные санкции стали хоть и не главной причиной экономических проблем России, но так или иначе внесли свою лепту в снижение уровня жизни россиян. А Габриэль в своей роли министра экономики амбивалентно относится к санкциям из-за их негативных последствий для народного хозяйства ФРГ. Летом прошлого года оба они вслух размышляли о целесообразности поэтапной либерализации санкционного режима, не дожидаясь завершения минского процесса.

Шульц относится к санкциям однозначно позитивно, считает их не только правильными, но и весьма успешными. С его точки зрения, опасения насчет возможной дестабилизации России не могут быть поводом для снижения политического и экономического давления на Москву.

"Когда растет экономический нажим, растет и недовольство людей,- говорил Мартин Шульц, - а с ним возрастает и давление на политиков, побуждает их действовать". Вот если Путин внесет вклад в мирное урегулирование ситуации на Украине, пояснял он, то санкции будут сняты и "экономическое положение России сравнительно быстро улучшится".

Новый президент США Дональд Трамп, обещавший пересмотреть политику санкций в отношении России, Мартину Шульцу не указ. "Решение по вопросу о санкциях в отношении России принимается не в далекой стране, а в столицах ЕС и в Брюсселе, - заявил он на прошлом саммите Евросоюза. - Нашу внешнюю политику делают не в Вашингтоне".

Шульц и Украина

Какой тон возьмет Шульц в диалоге с Киевом пока не ясно, но в конфликте с Россией он однозначно занимает сторону Украины, торопит с предоставлением украинцам возможности без виз ездить в страны Европейского Союза. Была бы на то его воля, он бы уже давно ввел для Украины безвизовый режим, Европарламент согласен.

Проблемы, по его словам, создают правительства некоторых стран ЕС, причем, не только Франции, где медлят из-за предстоящих президентских выборов, чтобы не давать лишний козырь в руки Марин Ле Пен. Есть сомнения, указывает он, также в Бельгии, Италии и самой Германии.

По поводу перспективы присоединения Украины к ЕС Шульц пока не высказывался, но к расширению союза на восток он в принципе относится положительно. "Что было бы, если бы Польша и страны Балтии - на фоне сегодняшней политики России - не были в составе ЕС, - заявил Шульц в интервью газете Süddeutsche Zeitung. - О чем бы мы сегодня говорили? На нашем континенте царила бы неуверенность и, возможно, страх перед войной. Так что с исторической точки зрения было правильно принять эти страны".

Смотрите также: