Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан использовал свой визит в Баварию в начале января и встречу с членами партии Христианско-социальный союз (ХСС), чтобы еще раз четко заявить: для венгров прибывшие в Европу беженцы из мусульманских стран являются  "мусульманскими захватчиками". Кроме того, в интервью немецкому изданию Bild Орбан назвал пропагандируемый Европой мультикультурализм "иллюзией".

"Мы не хотим этого. И мы не хотим, чтобы нам навязывали это", - подчеркнул венгерский премьер. Он также раскритиковал позицию председателя Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Мартина Шульца (Martin Schulz), назвавшего политику Будапешта в отношении беженцев "опасной логикой", и указал на недопустимость вмешательства в дела Венгрии. "Мы полагаем, что заслуживаем большего уважения", - сказал Орбан. Эти заявления главы венгерского правительства стали лишь очередным доказательством того, что в Европе наблюдается политический раскол и некоторые страны-члены ЕС все больше дрейфуют вправо.

Восточные ценности ЕС против западных

А еще 25 лет назад Европейский Союз был мечтой бывших стран Восточного блока. Сейчас у ЕС огромные проблемы с государствами, которые совсем недавно вошли в его состав. Польша и Венгрия считают, что Евросоюз хорош лишь как источник финансирования. Брюссельский централизм они отвергают. Мультикультурализм Западной Европы считают угрозой. В Варшаве и Будапеште провозглашают возврат к новым старым ценностям: семье, христианской религии, патриотизму.

Такая же тенденция наблюдается в Чехии и Словакии. Во многих странах Восточной Европы сформировалось движение, выступающее против открытого общества Западной Европы. За этим кроется идея приоритета национального самосознания в эпоху открытых границ и глобализации. Виктор Орбан, провозглашая новые ценности для венгерской нации, пытается вновь сделать сложный мир, чье многообразие воспринимается им как угроза, проще.

Похожего курса придерживается и Ярослав Качиньский, глава партии "Закон и справедливость" и бывший премьер-министр Польши. Оба выбрали автократический стиль правления и не скрывают личных предубеждений против западной модели развития общества. Орбан называет новую Венгрию под своим руководством "нелиберальным государством", а Качиньский свою попытку перестроить государство - "добрыми переменами". Складывается впечатление, что европейская идея в этих странах все больше теряет свой смысл.

Неолиберализм после социализма

Эти процессы демонстрируют очевидный крен многих стран Восточной Европы вправо. И такая тенденция лишь частично оправдана экономическими причинами. Предположение о том, что расшатанная кризисом экономика и высокий уровень безработицы способствуют националистическим настроениям, опровергает пример Чехии. Там экономический рост достиг почти 5 процентов, а уровень безработицы - самый низкий в Евросоюзе, всего три процента. Однако же это не смогло предотвратить изменения курса вправо, который был взят страной при новом премьер-министре Андрее Бабише.

Похожим курсом пошла и Польша. В 1990 годах доход среднестатистического поляка составлял лишь двенадцатую часть дохода среднестатистического немца. В 2016 речь шла уже о трети. Однако национализм в Польше процветает. Как верно написала The New York Times, правый популизм поселился в Восточной Европе.

Польский политолог Петр Бураш объясняет такое политическое и социальное развитие тем, что в странах Восточной Европы в 1990 годах общество не прошло все этапы процесса трансформации. В них, например, не было эры социал-демократии. Неолиберализм затормозил, натолкнувшись на раздробленное идеями коммунизма общество. Социального государства как такового не существовало. Профсоюзы были слабы. Население этих стран сразу столкнулось с жесткой формой капитализма. Это оставило свои шрамы в общественном сознании, например в виде до сих пор существующего комплекса неполноценности. По мнению польского писателя Земовита Щерека, в Польше многие до сих смотрят на себя якобы глазами человека, живущего на Западе: поляк "немного беден, немного отстает и менее эффективен".

Евросоюз и польская гордость

В последние недели новый глава правительства Польши Матеуш Моравецкий совершает визиты за границу. Но вместо Брюсселя он поехал в Будапешт. И в этом просматривается четкая политическая позиция. Венгрия для Польши важнее Евросоюза. Затем новый польский премьер совершил визит в Словакию. Никто не заставляет его поворачиваться спиной к ЕС, а между тем он ведет себя именно так. Варшава с некоторых пор держится особняком, будто чувствует себя чужой в европейской семье.

Многие жители Польши придерживаются мнения, что Евросоюз лишил нас достоинства, констатирует польская писательница Инга Ивасева: "Они считают, что с Запада приходят только ограничения, проблемы и моральный релятивизм". Похоже, западные ценности - равноправие, права меньшинств, мультикультурализм - не прижились в польском обществе.

Вместо этого во времена правления правых популистов из партии "Закон и справедливость" поляки заняты только собой. Эта может особенно проявиться в юбилейный 2018 год, когда Польша празднует столетие восстановления своего госсуверенитета. Мерой всех вещей в Варшаве сейчас является нация. Любые поучения из Брюсселя или Берлина запрещены. Юстиция, согласно логике "Закона и справедливости", подчинена воле народа. И за этим креном вправо стоит исторически сложившееся самоощущение Польши себя как жертвы. Ответом является патриотизм и национализм.

Венгрия: слабовыраженная национальная идентичность

Похожее положение вещей можно наблюдать и в Венгрии. Премьер-министр Орбан периодически снабжает органы юстиции и госуправления своими сторонниками, поддерживающими его идеи. "Представление о том, что Венгрия  в ходе политических перемен 90-х годов обратится к западным стандартам - демократическому государственному устройству, рыночной экономике, конституционным правам, мультикультурализму, - оказалось ошибочным", - полагает ректор Центрально-Европейского университета в Будапеште Майкл Игнатьев.

Этот университет, основанный при финансовой поддержке Джорджа Сороса, пользуется уважением по всему миру, но для Орбана является лишь помехой. "В этом университете учится будущая международная элита, которой не доверяют венгры, - написал в декабре Der Spiegel. - Сорос - символическая фигура, олицетворяющая финансовый капитализм, который, по мнению правых популистов, угрожает традициям".

На коллективное сознание венгров повлияло и противостояние в сфере культуры. В 1920 году Венгрия стала самостоятельным государством, отколовшись от империи Габсбургов. Это юная нация с необходимостью наверстывать упущенное в вопросе идентичности. Идея Орбана о возвращении к "исконным ценностям" внушает многим венграм чувство сплоченности и защищенности. Это мир "без мигрантов, биохипстеров и чиновников из Брюсселя", пишет Der Spiegel.

В целом все то, что сегодня можно наблюдать на восточных окраинах Евросоюза, большинство европейских интеллектуалов более 25 лет назад не могли предвидеть. Тогда было важнее другое. Переход к западным стандартам и свободной рыночной экономике - с социальными гарантиями или без них - должен произойти во что бы то ни стало, причем в течение короткого времени.

Но еще в 90-х годах немецкий социолог-либерал Ральф Дарендорф (Ralf Darendorf) возражал против такого подхода. Он говорил о том, что для построения демократического общества требуется как минимум 60 лет. И сейчас именно Польша и Венгрия, кажется, в полной мере подтверждают слова Дарендорфа и являются доказательством того, что Евросоюзу предстоит еще долгий путь к гармонии.

Смотрите также: