В истории Церкви с Иверским образом, получившим широкое распространение в православном мире, связано множество знамений и чудес, которые большинством современных людей воспринимаются лишь как легендарный вымысел предков. В наши дни свидетелями мироточения Иверского-Монреальского образа стали сотни тысяч людей из разных стран мира, прежде всего христиане Русской Православной Церкви Заграницей.

Впервые Иверская-Монреальская икона замироточила в Канаде 24 ноября 1982 года. В Монреаль со Святой Горы ее привез Хосе Муньоc-Кортес, которого в канадском приходе называли братом Иосифом. Среди тысяч православных зарубежья Богоматерь избрала Своим хранителем именного этого человека.

Хосе родился 13 мая 1948 года в Чили. Он принадлежал к древнему и знаменитому испанскому роду, представители которого на протяжении веков были ревностными католиками. Как-то по дороге в школу мальчик услышал незнакомое пение, которое доносилось из православного храма. Впервые переступив порог православной церкви на праздник Воздвижения, мальчик был потрясен чином поклонения Кресту Господню. В 14 лет Хосе перешел в Православие.

• Богоматерь избрала Хосе Своим хранителем

Занимаясь живописью в Академии Художеств в Сантьяго, а затем в Париже, Хосе принял решение стать монахом. Архиепископ Леонтий Чилийский, духовный отец Хосе, благословил юношу поехать в Канаду.

Жизнь в Канаде сложилась для брата Иосифа непросто. Препятствием к постригу стало незнание как русского, так и английского языков. Поступив в 1979 году в Монреальский университет на отделение теологии, зарабатывая себе на жизнь уроками рисования, регулярно посещая богослужения и работая на монастырской кухне, брат Иосиф начал изучать тайны иконописи.

В 1982 году он совершил паломничество на Афон, чтобы своими глазами увидеть древние афонские образы и посетить современные иконописные мастерские. На Святой Горе с ним впервые заговорила Иверская икона, написанная монахом-греком из Рождественского иконописного скита. В скит Иосиф попал случайно, заблудившись в горах. Увидев икону, выполненную в византийском стиле, Иосиф был поражен не только иконописным мастерством, но и какой-то таинственной силой, исходившей от образа. Он немедленно захотел купить икону, но настоятель отказал ему в этом.

Во время богослужения Иосиф усиленно молился, на коленях прося Царицу Небесную отпустить с ним икону в Канаду, где люди, потерявшие веру в Бога, так нуждались в Ее помощи. Спускаясь наутро к морю, он вдруг увидел настоятеля, старца Климента, который вручил ему икону, решительно отказавшись при этом принять деньги. «Тело мое покрылось мурашками, - вспоминал позднее пережитое Иосиф, - я почувствовал, что произошло нечто необычное. Я перекрестился, поцеловав икону, и дал обет, что этот образ никогда не станет источником наживы».

Уже в лодке с иконой в руках Иосиф почувствовал, что необходимо побывать в Иверском монастыре, чтобы приложить икону к ее первоисточнику, Иверской-Вратарнице. Специально для сретения двух икон монах обители открыл киот со святыней.

Так брат Иосиф стал Хранителем иконы. В своей небольшой квартире в Канаде он поместил образ между мощами древних Киево-Печерских подвижников, которые получил от своего духовного отца, и фотографией новомученицы 20 века Елизаветы Федоровны Романовой, прославленной уже к тому времени в Зарубежной Церкви.

• Подвижническая жизнь брата Иосифа

И вот ночью икона замироточила. Янтарная жидкость с необыкновенным ароматом истекала из рук Богоматери и Младенца Христа, в то время как задняя сторона образа оставалась сухой. Икона была написана на тонкой деревянной доске, не имевшей никаких внутренних плоскостей.

За 15 лет непрерывного мироточения, которое прекращалось лишь на Страстную неделю, икона побывала почти во всех приходах Русской Зарубежной Церкви: в Южной и Северной Америке, в Европе, в Австралии и в Новой Зеландии. Образ производил сильное впечатление на всех присутствующих. Люди, давно не бывавшие в Церкви, утратившие веру, падали перед иконой на колени, плакали, каялись в своем отступничестве, испытывая при этом сильную потребность в причастии.

Дав Богоматери обет никогда не превращать поклонение иконе в источник дохода и никогда не отказывать людям в их желании увидеть икону, Иосиф перестал принадлежать себе. В его квартире постоянно находились люди. Самому же Хранителю жилось все труднее, часто не хватало средств даже на то, чтобы вовремя внести квартплату.

На писание икон совсем не оставалось сил и свободного времени, поскольку Иосиф постоянно был в пути. При этом монреальцы роптали на частое отсутствие иконы в их приходе, полагая, что иконе надлежит быть там, где произошло чудо. На подобные высказывания Хранитель обычно отвечал, что «Господь шел к людям, и в наши дни надо идти к людям».

Приходя с иконой к тяжело больным и умирающим, он не делал различий между верующими и неверующими, православными и инославными. У иконы получили исцеление сотни людей, среди которых были и католики, и протестанты. Тогда брата Иосифа стали обвинять в «неразборчивости», на что он смиренно отвечал словами Иисуса Христа: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные».

В эти годы из зарубежных приходов верующим россиянам стали посылать бумажные иконки, которые начали мироточить на русской земле. В Канаду пошли письма-свидетельства из разных уголков страны. Писали не только священники и монахи Оптиной пустыни и Валаама, Печор и Шамордино, но и миряне, получавшие исцеления от физических и душевных недугов.

• Мученическая смерть Хранителя

Хранитель мечтал о поездке в Россию. Он хотел своими глазами увидеть не только древние храмы и монастыри, постепенно поднимающиеся из руин, но и стать свидетелем долгожданного воссоединения двух Православных Церквей, но все произошло иначе.

В ночь с 30 на 31 октября 1997 года Хранитель был зверски убит в Гранд-Отеле в Афинах. Его неожиданная мученическая смерть и исчезновение мироточивой иконы потрясли верующих. Многие, вспоминая подвижническую жизнь брата Иосифа, говорили о нем как о монахе в миру; были и такие, которые утверждали, что Хранитель тайно принял постриг на Афоне.

Спустя две недели Русская Православная Церковь Заграницей прощалась с братом Иосифом. Его похоронили в Свято-Троицкой Лавре в Джорданвилле. Отпевали Хранителя настоятель монастыря и 22 священнослужителя при большом стечении верующих со всего мира.

По православной традиции гроб в храме открыли и были поражены не увидев на теле следов тления. Через 40 дней, когда совершалась панихида, 7 часов горели на сильном ветру две большие свечи, поставленные на его могиле.

Видя страшное оскудение веры и любви в людях, Хосе Муньос-Кортес радовался тому, что целое поколение православных выросло в предстоянии чудотворному образу. Его последнее интервью заканчивалось словами о том, что он молится о восстановлении Православной Церкви в ее полноте.