Одной из неожиданных жертв нынешней президентской кампании в Беларуси стали картины знаменитых художников. После обысков в Белгазпромбанке, который ранее возглавлял один из потенциальных кандидатов в президенты Виктор Бабарико, 14 июня гостелеканал "Беларусь 1" сообщил, что к уголовному делу об отмывании денег и неуплате налогов приобщено 150 полотен общей стоимостью около 20 млн долларов. В сюжете были показаны "Ева" Хаима Сутина, а также "Часы на пылающем небе" и "Зеленый пейзаж" Марка Шагала. Было заявлено, что картины "готовили к срочному вывозу из страны".

Сейчас в галерее "Арт-Беларусь", где ранее выставлялись картины, на их месте пустые рамы с QR-кодами, содержащими информацию об истории полотен и их авторах. В интервью DW куратор корпоративной коллекции Белгазпромбанка Александр Зименко объяснил, зачем банк покупал картины, собирались ли их вывозить за рубеж, и как вся ситуация связана с президентской кампанией экс-главы банка Виктора Бабарико.

DW: Как вообще у Белгазпромбанка появилась идея собирать свою коллекцию?

Александр Зименко: Это было не спонтанное решение. Белгазпромбанк долгое время помогал различным проектам, это было частью нашей политики в области корпоративно-социальной ответственности. На тот момент председатель правления банка Виктор Бабарико после консультаций пришел к пониманию, что, к сожалению, такой феномен как "парижская школа" - неофициальное объединение художников, которые жили во Франции, среди них были и белорусы - является белым пятном в истории изобразительного искусства Беларуси. Об этом знали, об этом говорили, но оригиналов произведений тех мастеров в стране не было.

Спустя 30 лет после обретения Беларусью независимости тут не было ни одного живописного произведения Шагала! Поэтому идея была такая - для начала вернуть в страну художников "парижской школы", чтобы не нужно было ехать в Париж или Вильнюс, чтобы увидеть картины белорусских творцов.

- Зачем это все было нужно Белгазпромбанку - финансовому институту?

- Я очень часто слышу этот вопрос. Лучший клиент для банка - человек образованный, интересующийся, у которого есть запрос не только на удовлетворение первых двух этажей пирамиды Маслоу (иерархическая модель потребностей человека. - Ред.). Кроме того, это была попытка показать, что среди наших земляков есть такие уникальные художники. Это должно было вызывать чувство гордости к собственной истории и стране, подталкивать к тому, чтобы оставаться в ней.

- Были ли у Белгазпромбанка лимиты на покупку произведений искусства?

- Конечно. Акционеры определяли объем средств, который каждый год может быть направлен на приобретение произведений искусства. Цены определялись либо путем торгов на аукционе, и тогда это доступная информация, либо у частных лиц - и тогда мы не могли публиковать финальную стоимость без разрешения.

- Какую роль сыграло государство в формировании вашей коллекции?

- Скажу так, у нас есть соглашение с министерством культуры Беларуси, мы часто делали выставки вместе с госорганами и музеями. Минкульт в рамках своей компетенции рассматривал наши заявки на разрешения на вывоз за пределы страны. С точки зрения каких-то конкретных вопросов - трудно сказать. Мы брали все затраты на себя.

Правда, иногда мы натыкались на стену непонимания со стороны государственных СМИ, которые не хотели писать, что это наша корпоративная коллекция, и называли нас "один коммерческий банк". А теперь из-за этого уголовного дела наконец государственный телеканал произнес слова "Белгазпромбанк" и "художники "парижской школы" в одном предложении.

- Расскажите, что сейчас происходит с картинами, где они?

- Я как лицо материально ответственное, хранитель, могу сказать, что по-прежнему возле банка стоит скульптура Осипа Цадкина, а в Витебске его скульптура находится в музее. Все остальное по требованию правоохранительных органов было проверено, дважды была проведена сверка с нашими страховыми документами.

На сегодняшний день я не располагаю никакими документами - ни актами об изъятии, ни протоколом, никакими документами, касающимися лишения юридического лица ОАО "Белгазпромбанк" какой-либо собственности. Я не юрист, но мне кажется, что решение о лишении собственности может выносить только суд.

Я не могу вам дать комментарий по поводу того, где именно находятся эти картины. Если вы зайдете в галерею, то увидите, что там сидит сотрудник правоохранительных органов, а одно из помещений опечатано пластилином. И мы предупреждаем наших посетителей, что доступ в это помещение ограничен правоохранительными органами.

Но я могу вам рассказать, что в чате в Telegram "Вместе с Евой" одна наша бывшая сотрудница написала, что картины в галерее, но не выставляются. Этот человек проработал у нас достаточно давно, чтобы с помощью визуальной информации из сюжетов белорусского телевидения определить, где проводилась съемка. Мы живем в свободной стране, и запрещать ей что-то говорить я не могу, но это комментарий бывшего сотрудника.

- Сколько всего картин было изъято и на какую сумму?

- Все, что вы видите на сайте галереи "Арт-Беларусь". Плюс также некоторые произведения, которые мы купили, но не представили, это должен был быть сюрприз. С точки зрения нашей внутренней нумерации - 146 работ. Общую стоимость назвать трудно. Просто сложение цен всех произведений не будет объективной стоимостью коллекции. Более того, работы Хаима Сутина за год дорожают в среднем на 15%. Ни один из наших авторов не дешевеет.

- Связываете ли вы сложившуюся ситуацию с президентской кампанией Виктора Бабарико?

- Скажу так: до мая этого года никакого интереса со стороны правоохранительных органов к сохранности нашей коллекции не было. И это факт.

- В телесюжете утверждалось, что работы собирались вывезти за границу. Это так?

- Я очень удивился, услышав это. Никаких распоряжений на этот счет не было. Нужно понимать, что процесс подготовки произведения к вывозу - это не полчаса, у нас есть полотна по 2 метра, они требуют специального транспорта и условий. Тут не получилось бы просто взять их под мышку и уйти. Тем более, что если был бы замысел их вывезти и продать, то смысл состоял бы в том, чтобы не только физически переместить картины, но и сохранить.

- Но даже если допустить, что вы хотели это сделать. Банк ведь собственник работ, захотели - продали. Не так ли?

- 35 работ из корпоративной коллекции имеют статус историко-культурных ценностей. Это означает, что их можно продавать только в Республике Беларусь. Все остальные работы - да, с точки зрения закона это такое же имущество, как и любое другое, и банк имел право это делать. Но если почитать наш Банковский кодекс, то там четко написано, чем банк может заниматься, и торговли произведениями искусства в этом перечне нет.

Цели продажи у нас не было. За 8 лет существования проекта мы ни одно из купленных произведений не перепродали. Все они выставлялись в галерее, работы никогда не висели в банке и не экспонировались в чьих-то кабинетах. Они постоянно были задействованы в различных выставках, мы никому не отказывали в сотрудничестве, ни одному музею.

- Что вы собираетесь делать сейчас?

- Галерея будет продолжать работать в таком режиме (с пустыми рамами с QR-кодами вместо картин. - Ред.). Будем использовать эту ситуацию, чтобы максимально большему числу людей рассказать, какие это замечательные произведения. Как в истории эти художники и произведения прошли через очень многие вещи, так и сейчас, я надеюсь, это будет просто еще одна из страниц их очень бурных биографий.

Также у нас всегда будет возможность в суде в Беларуси и за ее пределами оспаривать решение, ведь картины - это собственность банка. Я надеюсь, что мы будем продолжать получать поддержку со стороны общественности. Если у нас их отнимут, то мне хотелось бы, чтобы с этими работами обращались так, как они того заслуживают. Вне зависимости от фамилии хранителя, любой гражданин Беларуси ответственен перед нашими потомками за то, чтобы сохранить эти работы - каким бы ни был их статус и какому бы юридическому лицу они ни принадлежали.

Смотрите также: