Обвинительный приговор аудитору Сергею Магнитскому и главе инвестфонда Hermitage Capital Уильяму Браудеру, вынесенный Тверским судом Москвы 11 июля, опрошенные DW эксперты оценили негативно, назвал его грубой ошибкой с юридической точки зрения. Напомним, что Магнитский и Баудер были признаны виновными в уклонении от уплаты налогов. Браудер, находящийся сейчас вне территории России, заочно приговорен к девяти годам колонии общего режима. Уголовное дело в отношении Магнитского, скончавшегося 16 ноября 2009 года в СИЗО "Матросская тишина", суд прекратил в связи со смертью аудитора. О его реабилитации, о чем просили родственники, и на чем настаивали адвокаты, теперь уже не может быть речи. 

"Наш ответ Чемберлену"

Независимый политолог Дмитрий Орешкин считает, что обвинительный приговор Сергею Магнитскому был предсказуем, и он укладывается в советскую модель политики, которую принял на вооружение Владимир Путин. "Решение суда выглядит как "наш ответ Чемберлену". Дескать, вы нам "список Магнитского", а мы вам - обвинительный приговор", - заявил Орешкин в интервью DW.

Эксперт считает, что теперь власть будет использовать решение суда как элемент пропаганды, что "продолжает параллель, проведенную в данном случае с Советским Союзом".

Сейчас, как выразился Орешкин, российские пропагандисты будут говорить о том, что Запад своих уголовников прячет от российского правосудия, а нас при этом учит независимости суда и заявляет о верховенстве закона. Юридического смысла в нынешнем приговоре политолог не видит, так как "Браудер вряд ли появится в России, а Магнитский мертв".

Посмертный обвинительный приговор - грубая юридическая ошибка

Руководитель Центра содействия международной защите, адвокат Каринна Москаленко в интервью DW заметила, что признание человека виновным посмертно - грубая ошибка с юридической точки зрения. Как минимум здесь нарушен принцип презумпции невиновности и право на защиту, ведь мертвый человек не может себя защитить, пояснила адвокат.

"Какому-то неразумному человеку в России, может быть, и кажется, что обвинительный приговор оправдывает смерть человека в следственном изоляторе. Но с точки зрения международного права оправданий здесь быть не может", - уверена Москаленко. Не говоря уже о том, что с этической и моральной точки зрения этот приговор "вообще ни в какие ворота не лезет", добавила адвокат.

Напомним, что после кончины Сергея Магнитского в ноябре 2009 года дело было прекращено, однако летом 2011 года расследование возобновили в связи с решением Конституционного суда России. По закону судебный процесс, в котором обвиняемым является умерший человек, может проходить, только если об этом попросят родственники покойного. Однако в данном случае таких просьб не поступало. Российские власти объяснили необходимость доведение дела до суда его общественной значимостью.

Традиция, которую надо ломать

Немецкий политолог Ханс-Хеннинг Шрёдер (Hans-Henning Schröder) из берлинского Фонда "Наука и политика" в интервью DW факт суда над умершим назвал "удивительным с точки зрения западного обозревателя". С другой стороны, Шрёдер, по его словам, ожидал подобных действий от органов юстиции России. Немецкий эксперт объясняет это тем, что, по его мнению, российская пенитенциарная система "ответственна за смерть Магнитского, но не хочет называть виновных по именам".

Шрёдер также связал процесс с тем, что сам Магнитский обвинял российских чиновников в хищении бюджетных средств и превышении служебных полномочий. "Для того, чтобы отмыть российскую юстицию от обвинений в обмане и неумышленном убийстве, нужно бросить тень на умершего", - отметил немецкий эксперт. По его мнению, это вредит идущей в России кампании по борьбе с коррупцией. "Приговор умершему Магнитскому сигнализирует, что коррумпированный чиновник может не бояться расследования своих действий", - считает берлинский эксперт.

Несмотря на то, что дело Сергея Магнитского имело широкий резонанс на Западе, репутационные издержки для России будут не столь серьезные, как того можно было ожидать, прогнозирует Дмитрий Орешкин. По словам политолога, это связано с тем, что ухудшить сложившийся имидж страны в принципе уже очень сложно.