Российское министерство юстиции запретило деятельность меджлиса крымских татар. Международная группа по правам меньшинств (MRG) считает, что такое решение "легитимирует преследование крымских татар". Об их положении на полуострове в интервью DW рассказала эксперт Ассоциации репрессированных народов Мария Кривохижина, теперь живущая в Германии.

DW: Госпожа Кривохижина, вы по-прежнему поддерживаете обширные контакты с представителями крымских татар. Каково их положение на полуострове?

Мария Кривохижина: Многое зависит от того, чем человек занимается. Если его деятельность имеет какое-то отношение к средствам массовой информации, если он открыто выражает свою политическую или гражданскую позицию, если публично демонстрирует свою принадлежность к крымско-татарскому народу, то подвергается опасности.

Рискуют столкнуться с проблемами и глубоко религиозные люди, регулярно ходящие в мечети. Если женщина ходит в платке, а мужчина носит длинную бороду и традиционную одежду, то могут быть серьезные неприятности: от допросов до избиений самозваными стражами порядка - казаками, которые ходят за ними по улицам.

- А деятели культуры из числа представителей крымско-татарского народа? Насколько они свободны в своем творчестве?

- Я поддерживаю связи с одним режиссером, который пытается найти деньги для своего проекта, который посвящен крымско-татарским бабушкам, пережившим депортацию из Крыма. Искать такие деньги, находясь на полуострове, сложно, а в России - даже опасно. Ты можешь быть крымско-татарским художником и писать картины о том, что тревожит лично тебя, но если на картине - боль крымско-татарского народа, то отношение к тебе совершенно другое, проблемы неизбежны.

- После аннексии Крыма Россией крымские татары стали уезжать с полуострова в другие регионы Украины. Насколько велик этот исход?

- За первые шесть месяцев после аннексии, по некоторым данным, уехали около 10 тысяч. Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров называют цифры от 15 до 18 тысяч. Думаю, что эта первая волна была самой большой. К тому же никто точно не может подсчитать, сколько уехало. Во-первых, не все регистрируются и получают статус внутреннего переселенца. Во-вторых, при регистрации они не обязаны указывать свою национальную принадлежность. Поэтому цифры уехавших очень условны.

- До аннексии полуострова проживавшие на нем крымские татары были отнюдь не в восторге от украинских властей. У них были проблемы с жильем, с регистрацией их недвижимости, с получением земельных участков под застройку. Теперь же крымские татары стали патриотами Украины. Почему?

- Да, есть такое мнение, что Украина никогда не помогала крымским татарам. Но, в отличие от оккупационной российской власти, она им никогда и не мешала, что стало хоть и задним числом высоко цениться. Это, во-первых. Во-вторых, у многих украинцев и у крымских татар есть так называемый общий враг. У них есть общее травматическое прошлое, общий агрессор и колонизатор, который в свое время причинил этому народу неудобства, сложности в его политическом, национальном самовыражении, в его идентификации.

- Вы имеете в виду депортацию. Это, пожалуй, не просто "неудобства"…

- Конечно, вы правы. Это не просто неудобства. Я имею в виду еще и первую аннексию Крыма в начале ХIХ века, а также последующую политику русификации полуострова, которая сделала невозможной реализацию крымско-татарского национального проекта. Политика Российской империи и Советского Союза по отношению к украинцам и крымским татарам - это не только неудобства, но и преступления.

И вот эта общая травматическая память объединяет людей. Особенно в контексте происшедшей на Украине Революции достоинства, когда эти темы оказались на повестке дня, когда появился цивилизационный выбор между бывшим агрессором и Европой. Украинцы и крымские татары стали ощущать себя союзниками против общего врага.

- Но быть украинским патриотом в Крыму - большой риск. Ведь российские власти могут рассматривать крымских татар как своего рода "пятую колонну"…

- Так и происходит. Люди уже расплачиваются за свою гражданскую позицию. Но есть, конечно, крымские татары, сотрудничающие с оккупационными властями. Их положение совсем другое.

- Крым - исконная земля крымских татар, земля предков. Куда деваться теперь крымским татарам?

- Деваться им некуда. Поэтому они никуда и не деваются. Уехали от силы 18 тысяч человек, но более 100 тысяч остались в Крыму. Ведь многие после возвращения из ссылки только сейчас достроили свои дома. Но и те, которые уехали, не рвут связей со своей исторической родиной, ездят в Крым, возят туда своих детей, не продают свои дома. Они уверены, что когда-нибудь снова вернутся в Крым.

- То есть, крымские татары не готовы смириться с тем, что Крым останется оккупированной территорией?

- Нет, смириться они не смогут. Те, которые уехали в континентальную Украину, - это люди не последнего достатка, они могли себе это позволить. Это люди образованные, со своими идеалами и убеждениями. Они уехали не потому, что боялись оказаться в тюрьме, а понимая, что в Крыму они не смогут и далее заниматься своей деятельностью, например, творчеством.

Я думаю, что люди такой духовной силы, с таким мощным идейным потенциалом, которые сейчас организовали на Украине много политических, социальных и культурных инициатив, никогда не смирятся с оккупацией Крыма. Если изменится политическая ситуация, эти люди смогут действовать во имя новой осознанной формы крымско-татарского становления. Я понимаю, что это идеалистическое представление, но предпосылки для этого есть.

Смотрите также: