В конце минувшей недели Беларусь, Казахстан и Россия в Минске вступили в Таможенный союз. При этом было подчеркнуто, что кроме чисто практических резонов и преимуществ, которые такой союз обещает участникам, также имеет значение принципиальное решение трех государств СНГ передать ряд управляющих функций органу, стоящему над национальными правительствами.

О том, каковы преимущества и уязвимые места новой структуры – Таможенного союза (ТС) - в интервью Deutsche Welle рассказала российский эксперт по странам СНГ, координатор международной экспертной сети Jeen Наталья Харитонова.

Deutsche Welle: Насколько высок запас прочности у новой структуры – Таможенного союза?

Наталья Харитонова: Полагаю, ТС будет обладать таким запасом прочности, каким позволяют быть двухсторонние экономические отношения, по крайней мере, в первое время. Это специфика постсоветского пространства - какие бы интеграционные структуры не создавались, эффективными являются только двусторонние соглашения и договоренности, возможно, за небольшим исключением. Политические моменты здесь также нельзя отбрасывать.

На мой взгляд, самым слабым звеном здесь является Беларусь, которая демонстрирует стремление сочетать пророссийский и европейский векторы, к тому же газовые конфликты с Россией показали, что белорусское руководство может быть весьма непоследовательным в реализации своей политики. Казахстан - более последователен, даже с учетом реализуемой им политики многовекторности.

- Какие из целей, декларированных тремя странами –участницами, представляются действительно реализуемыми?

- Координация внешнеэкономической деятельности в том объеме, в котором она предусматривается, вряд ли возможна сразу. Согласование интересов по каждому конкретному сюжету, в любом случае, займет время. Одно дело - просчитать и прописать на бумаге, другое дело - частности, которые возникают при реализации.

Реализация начнется с введения 1 января единого таможенного тарифа как первый шаг реализации единой системы ограничений во внешней торговле (как результат - например, лекарства подешевеют), затем с 1 июля 2010 года начнет действовать Таможенный кодекс, затем будут приняты ряд соглашений о нетарифном регулировании и т.д. То есть речь идет о поэтапной реализации. Полагаю, на каждом этапе возможны коррекции. Тем более, в посткризисной ситуации, когда национальные экономики также могут претерпеть коррекцию.

- Насколько структура Таможенного союза привлекательна для других стран СНГ и почему Киргизия поспешила заявить о готовности вступить в Таможенный союз?

- Вопрос сложный. Привлекательные стороны есть, безусловно. Но если мы говорим о Киргизии - для нее это момент сугубо политический. Нельзя сбрасывать со счетов, что, во-первых, после того, как Бишкек получил от Москвы кредит и после этого все же фактически оставил США базу в Манасе, а также не выполнил ряд других обязательств, Курманбек Бакиев хочет сгладить очевидное недовольство Москвы. Во-вторых, он очень зависим от Астаны экономически и хотел бы участвовать в игре с ТС.

Но участие Киргизии вряд ли сейчас желательно как для Москвы, так и для Астаны - по крайней мере, ряд казахстанских экспертов на уровне руководителей экспертных институтов наоборот призывают к усилению контроля на границах Таможенного союза с "ненадежными" соседями. А у Москвы нет оснований доверять Бишкеку, поэтому эта игра может ею использоваться как манок для Бишкека для того, чтобы добиться выполнения прежних обещаний.

Хотя сам факт стремления вступить в союз, пусть даже пока по политическим мотивам, говорит о том, что в перспективе союз может стать реально работающим механизмом, когда страна с любым масштабом экономики сможет "встроиться" в него. Кроме того, для многих постсоветских стран снижение пошлин на нефть станет очень привлекательным моментом вступления в ТС. Однако это возможно только со временем, когда все механизмы союза будут работать с очевидным КПД.

- Какие уязвимые места имеются пока у нового образования?

- Экономические слабости такого интеграционного образования очевидны - неполная согласованность интересов. При этом привлекательные стороны для одних стран могут стать совсем неудобным для других.

Специалистам на данный момент понятно, какую из стран устроит, а какую не устроит повышение пошлин на легковые автомобили (например, Беларусь не устроит). Или, например, более или менее ясно, что российский металлургический сектор может быть не восторге от возросшей конкуренции со стороны Казахстана в этой области - он ориентирован на сырье, а там оно дешевле. Вот и получается, что пока очевидны минусы, а плюсы не очень.

Политически проект уязвим - по традиции на постсоветском пространстве критикуются все наднациональные объединения, и тут этот этап рано или поздно наступит. К числу возможных политических рисков также я бы отнесла механизм принятия решений относительно таможенного регулирования. Голоса между странами - участниками ТС распределились следующим образом: Россия - 57 процентов, Казахстан - 21,5 процента, Беларусь - 21,5 процента.

Со временем, здесь могут возникнуть трения. Кроме того, сегодня, говоря о привлекательности ТС, часто упоминают такой "бонус" как компенсация кризисных явлений в национальных экономиках стран-участниц. Если компенсация не удастся - сама суть ТС может быть подвергнута сомнению. Однако, как уже говорилось, коррекция "на ходу" может значительно оптимизировать Таможенный союз.

Беседовал: Виталий Волков
Редактор: Наталья Позднякова