После того, как стало известно, что в совершении теракта в Бостоне подозреваются этнические чеченцы, правоохранительные органы Германии взяли под усиленное наблюдение беженцев из Чечни. Об этом во вторник, 23 апреля, сообщила немецкая газета Bild. Действительно ли от чеченских беженцев исходит угроза для безопасности Германии? Об этом, в частности, шла речь в интервью, которое DW дал Рольф Топхофен (Rolf Tophoven) - руководитель немецкого Института исследования терроризма и проблем безопасности.

DW: Немецкая газета Bild со ссылкой на правоохранительные органы сообщает, что среди чеченской диаспоры есть один "особо опасный подозреваемый". А еще в строго секретном списке якобы перечислены фамилии 120 чеченцев, которые, я цитирую, "могли бы совершить уголовные деяния значительной тяжести". Что скрывается за этими понятиями?

Рольф Топхофен: Лица, которые "могли бы совершить уголовные деяния значительной тяжести", - это сослагательное наклонение. Это - возможная, потенциальная угроза. Другое дело "особо опасный подозреваемый". Службы безопасности в Германии исходят из того, что всего в стране около 200 "особо опасных подозреваемых". Это люди, которые пока не совершили терактов, но поддерживают связи с организациями, считающимися террористическими. Эти лица в любой момент могут перейти к насильственным действиям. Они известны, они находятся под наблюдением, их пытаются убедить отказаться от терроризма. Однако эти люди в любой момент могут встать на путь террора.

- Вернемся к чеченскому следу. Разве службы безопасности систематизируют особо опасных подозреваемых по этническому происхождению?

-Я бы так напрямую не сказал. Давайте посмотрим на факты! Теракт, совершенный в Бостоне братьями-чеченцами, не был направлен против политики правительства России в отношении Чечни. Взрывы произошли в США, братья уже 10 лет жили в Америке, так что нет никаких оснований говорить, что теракт в Бостоне связан с проблемой Чечни. Они ведь могли совершить теракт в Чечне или в Дагестане. Я согласен с тем, что подозреваемых нельзя разделять по этническому признаку. Службы безопасности Германии ведут наблюдение за всеми исламистами, склонными к терроризму. О каком-то особом отделе, занимающемся чеченцами, я никогда не слышал.

- Одной из самых радикальных исламистских группировок в Германии считаются салафиты. Представителей каких национальностей можно встретить среди них?

- Точной статистики у меня нет. Главная отличительная черта салафитов - приверженность воинствующему исламу. Но и среди салафитов есть разные течения. Одна группа хочет вернуться к первоистокам ислама времен пророка Мохаммеда. Вторая группа политически ориентирована. Третья - самая опасная. Это сторонники джихада. Среди них могут быть выходцы из Саудовской Аравии, из Йемена, из той же Чечни. Мы ведь знаем, что раньше чеченские боевики были связаны с "Аль-Каидой" и бен Ладеном.

- Но оправдан ли вообще такой подход: где-то теракт совершили представители какой-то этнической группы, и мы тут же начинаем искать потенциальных террористов среди представителей этой национальности, будь то уроженцы Чечни или Йемена?

- Возлагать ответственность за теракт на какую-то определенную этническую группу - опасный подход. Нельзя записывать людей в число подозреваемых по этническому принципу, среди серьезных исследователей это неприемлемо. Возьмем, к примеру, Афганистан. Известно, что большинство террористов являются пуштунами. Но это не дает мне права заявить: все пуштуны - террористы. Много пуштунов и среди талибов. Но не все талибы стреляют из автомата Калашникова или взрывают бомбы. В борьбе против терроризма нельзя ориентироваться на этнический признак.

- В таком случае, есть ли у террористов национальность?

- Во всех странах есть террористы, но нет единого психологического профиля террориста. Это может быть немец, может быть русский или уроженец Саудовской Аравии. И мотивов может быть множество, например, политические или экономические. В последнее время на передний план, к сожалению, выходят мотивы религиозные.