МВД РФ сообщило, что более 200 нелегалов, задержанных на плодоовощной базе в Бирюлево, скорее всего, будут депортированы. Специалист по вопросам миграции, заместитель председателя комитета помощи беженцам "Гражданское содействие" Елена Буртина объяснила DW, как устроена нелегальная миграция в России и почему с ней бесполезно бороться при помощи арестов и депортации.

- DW: Кто такие нелегальные мигранты? Откуда они берутся в России?

- Елена Буртина: Большая часть так называемых нелегалов въезжают в страну совершенно законно. Это граждане стран Средней Азии и Закавказья, с которыми у России безвизовый режим. Он предполагает возможность оставаться в России в течение 90 дней, а при наличии договора с работодателем - до года. В подавляющем большинстве случаев нелегалами становятся на этапе получения разрешения на работу.

- Что нужно, чтобы получить такое разрешение?

- Его нужно получать уже в России, в Федеральной миграционной службе (ФМС) - заранее из-за границы это сделать нельзя. Если человек хочет устроиться в коммерческую организацию, по закону он может свободно получить разрешение на работу, если не выбрана квота на его профессию. Но практически сейчас дело обстоит иначе - человек приходит в ФМС и слышит, что квота выбрана.

- Что это за квота, кто ее формирует?

- Каждый год в России проводится заявочная кампания. Фирмы, которые хотят привлекать иностранных граждан, должны подать заявки в службу занятости - сколько им нужно работников в следующем году, каких специальностей, из каких стран. Каждый регион формирует заявку и отсылает в Москву, в Федеральную службу по труду и занятости. На основании этого правительство формирует квоту. Эти квоты уменьшаются, утрясаются и в начале года правительство выпускает постановление, в котором указывается размер квоты на выдачу разрешений на работу в целом по стране, по регионам и по профессиям. Квота всегда существенно меньше, чем запрашивают работодатели.

- Почему?

- Декларируется, что большая квота идет в ущерб россиянам. На самом деле никто не изучал, как размер квоты связан с безработицей граждан России. Это скорее популистский, политический тезис. Но, так или иначе, квоту каждый год урезают. Например, в Москве в 2013 году квота составляла 215 тысяч человек, в следующем году - 200 тысяч. Это заведомо недостаточно. Но главное - квота распределяется только по фирмам, которые участвуют в заявочной кампании. И в основном это фирмы, которые реально не собираются брать на работу мигрантов, а выполняют посредническую функцию. В последние годы на фоне этого дефицита расцвела торговля квотами.

- Как она устроена?

- Разрешение на работу - это пластиковая карточка с фотографией и паспортными данными. В ней не фиксируется, куда человек устроился, а у фирмы, выдавшей разрешение, нет обязанности нанять этого работника. Российские предприниматели, как правило, не знают заранее, кто им понадобится в следующем году - дворник из Узбекистана, компьютерщик с Украины или плиточник из Молдавии. И итоге все квоты раздаются фирмам-посредникам.

Заявочная кампания превращается в коррупционный бизнес: если официальная госпошлина за пластиковую карточку составляет 2 тысячи рублей, у фирмы-посредника она продается за 20 тысяч. На свободное разрешение мест вообще не остается. Не все мигранты могут позволить себе купить разрешение: человек только едет заработать, а уже ему надо иметь в кармане достаточно большие деньги. Если их нет, он сразу становится нелегалом. Но работодатели все равно охотно нанимают иностранных граждан даже без разрешения на работу.

- Чем это грозит работодателю?

- Штрафом от 300 до 800 тысяч рублей за одного человека. Это огромные деньги. Но работодатель всегда может откупиться, заплатив меньшую сумму полиции и ФМС. В данном случае санкции только способствуют коррупции.

- А почему бы просто не взять на работу людей с разрешением?

- Нелегальный мигрант во много раз дешевле легального. Его можно никак не оформлять, за него не надо платить налоги, он не расписывается ни в каких ведомостях. Нет доказательств ни самого труда, ни задолженности. Нередки случаи, когда, например, фирма, которая строит высотный дом, формально состоит только из начальника и бухгалтера.

Зачастую нелегальный сотрудник физически зависит от работодателя - на стройках многие мигранты находятся в положении рабов. У человека забирают паспорт, говорят, что "мы тебе все сделаем". Проходит время, мигранту ничего не платят, объясняя, что за него потрачены большие деньги. Потом пускаются в ход какие-то другие отговорки - "поставщик подвел" и тому подобное.

Таким способом работника можно удерживать очень долго. В какой-то момент он начинает скандалить, ему отдают паспорт. Но выясняется, что на самом деле ничего не оформлено, и, выходя на улицу, человек сразу становится нелегалом. Многие возвращаются обратно. В наши времена не обязательно приковывать рабов цепями к галерам - достаточно на некоторое время забрать паспорт.

- Что происходит, если мигрант пожалуется на работодателя в правоохранительные органы?

- Если трудовые отношения никак не документированы, то и доказательств, как правило, нет. Кроме того, высок риск, что работник, который подает жалобу, окажется ее первой жертвой. Работодатель, возможно, откупится, а скорее всего, он уже и так регулярно платит ФМС и полиции. А работника, если у него нет разрешения, могут депортировать.

- Каково соотношение легальных и нелегальных трудовых мигрантов иностранного происхождения в России?

- Точно этого никто не знает, потому что практически невозможно определить число нелегалов. Я по специфике своей работы сталкиваюсь с ними очень часто, и у меня складывается впечатление, что больше половины мигрантов работают нелегально. Мне кажется, в основе этого лежат глубокие экономические причины. У меня есть гипотеза, что российская экономика испытывает потребность именно в нелегалах.

Урезание квот, ужесточение миграционного законодательства, нагнетание национальной ненависти - все это идет на пользу массовому использованию именно нелегальной рабочей силы. Дело не только в том, что кто-то заинтересован в сверхприбылях. Ставка рефинансирования, условия банковского кредита в России сейчас таковы, что бизнес по-другому не может выжить.