Восьмой саммит ШОС в Екатеринбурге мог оказаться "проблемным", если бы не мировой экономический кризис. Российский эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов, в качестве обозревателя присутствующий на саммите, в интервью Deutsche Welle рассказал об основных событиях саммита.

Deutsche Welle: Аркадий, в Европе и сегодня задаются вопросом, а что такое ШОС? Обозначился ли ясный профиль этой организации в Екатеринбурге?

Аркадий Дубнов: Именно кризис обнаружил возможность появления второго дыхания у структуры, созданной изначально как продолжение механизма приграничного сотрудничества между бывшими республиками, входившими в состав СССР, и Китаем. Сегодня, во время кризиса, обнаружилось, что страны ШОС, в первую очередь центральноазиатские, - а это Киргизия, Узбекистан, Таджикистан за исключением, отчасти, Казахстана, нуждаются в серьезной помощи со стороны Китая и России, также входящих в ШОС.

Например, во вторник таджикский лидер Эмомали Рахмон, выступая на пленарном заседании, фактически открытым текстом попросил Москву и Пекин оказать помощь. Он сослался на падение цен на льняное волокно и алюминий – основные экспортные составляющие Таджикистана. Нынешний саммит обнаружил и мощь нынешнего Китая и его экономики. Пекин предложил выделить 10 миллиардов долларов на оказание помощи странам Центральной Азии. Как потом прокомментировал это президент России Дмитрий Медведев, это не есть пакет антикризисной помощи, мол, Россия тоже оказывает такую адресную помощь, а эти деньги, возможно, будут использованы для инфраструктурных проектов на коммерческой основе и так далее.

Но факт остается фактом: Китай в ходе саммита уже обозначил готовность предоставить помощь, Россия пока этого здесь не делала. Продолжаю примеры: Китай объявил о выделении Киргизии 12 миллионов долларов в виде небольшого гранта, Китай предлагал помощь Узбекистану, но она пока не обозначена конкретно. Китайский фактор на саммите в Екатеринбурге совершенно очевиден.

- Когда Бишкек принял решение о прекращении деятельности базы США в Манасе, ряд экспертов говорили о том, что это не столько "рука Москвы", сколько влияние Пекина. Те кредиты, которые обещает Китай тем же Киргизии и Узбекистану, не подтверждают ли это мнение?

- Пребывание базы США в Киргизии здесь находится если не в центре внимания, то рассматривается в качестве одного из основных пунктов, имеющих отношение к двухсторонним встречам. Нет никаких публичных свидетельств, что Китай озабочен пребыванием американских военных в Киргизии, но зато известно, что эта тема затрагивалась на встрече президента России с президентом Афганистана.

По моим сведениям, Хамид Карзай, будучи искушенным восточным политиком, перед встречей с президентом Киргизии, на которой он собирался просить Курманбека Бакиева оставить эту базу, решил проинформировать об этом российского президента, что говорит о выверенном понимании существа отношений по поводу базы между Москвой, Вашингтоном и Бишкеком.

Сегодня, поскольку Афганистан снова был одним из главных пунктов повестки дня, и в таком контексте настаивать на выдворении базы, которая должна способствовать западному контингенту стабилизировать ситуацию в Афганистане, Москве было бы совершенно не с руки.

- Учитывая те небывалые со времен исламской революции в Иране массовые протесты, которые идут в этой стране после обнародования известия о победе на президентских выборах прежнего лидера Махмуда Ахмадинежада, его приезд в Екатеринбург, хоть и на день позже, чем планировалось, стал сенсацией саммита. Какова позиция ШОС по Ирану?

- Думаю, здесь возобладает китайский принцип тщательной оценки сложившейся ситуации. Стоит отметить, что пресс-секретарь президента России Наталья Тимакова почему-то особенно отчетливо постаралась объяснить, что сообщения западных агентств о том, что Москва официально поздравила Ахмадинежада с победой на выборах, не соответствуют действительности.

Встреча Медведева с Ахмадинежадом в Екатеринбурге, по словам Тимаковой, состоялась очень коротко, после расширенного заседания ШОС. Многие здесь ожидали, что Ахмадинежад рискнет предложить Тегеран очередным местом саммита ШОС, несмотря на то, что Иран имеет статус наблюдателя, и несмотря на то, что по-прежнему решено сохранить мораторий на прием новых членов.

На эту тему, кстати, высказался президент Узбекистана Ислам Каримов, принявший председательство в ШОС на следующий год. Он предложил ускорить процесс расширения ШОС, и с ним был согласен президент Таджикистана Эмомали Рахмон.

- Раз вы упомянули Ислама Каримова и его соседей, вопрос о них: говорилось ли о проблемах между странами ШОС, и о нынешнем осложнении отношений между Узбекистаном и Киргизией?

- Эта тема не могла быть предметом публичных выступлений. По моим данным, поздно вечером в воскресенье, в Москве, после заседания саммита ОДКБ встретились президенты Узбекистана и Киргизии. Есть информация, что им удалось объясниться друг с другом и найти понимание.

Узбекский лидер постарался объяснить своему коллеге и соседу, что фортификационные сооружения, возводимые на границе Узбекистана и Киргизии и взбудоражившие всю Центральную Азию, не направлены против Киргизии, а являются средством противодействия одной из узбекских финансовых групп, обнаружившим амбиции в борьбе за власть в Узбекистане, и увеличению влияния ее за счет бизнеса, который осуществляется через узбекско-киргизскую границу.

- Планирует ли ШОС предложить полноценную концепцию по урегулированию в Афганистане?

- Здесь прошла встреча президентов России, Пакистана и Афганистана. О ней подробно рассказал президент Медведев и определил ее формат перспективной площадкой для обсуждения ситуации в Афганистане. Нет пока свидетельств о том, что были достигнуты какие-то конкретные результаты. Москву, по моим данным, в первую очередь интересовало то, как Исламабад и Кабул будут действовать совместно и каждый сам по себе в рамках взятых на себя обязательств по плану действий, принятому в ходе афганской конференции, принятому в Москве в конце марта.

Беседовал Виталий Волков
Редактор: Михаил Бушуев