Порядка 65 миллиардов евро собирается заплатить британско-нидерландский нефтегазовый концернRoyal Dutch Shell за британскую BG Group, специализирующуюся на добыче газа. Такое решение на фоне падения цен на нефть и кризиса в нефтегазовой отрасли многим показалось нелогичным. Но только не Евгению Вайнбергу (Eugen Weinberg), который возглавляет во Франкфурте-на-Майне аналитическое управление по сырьевым рынкам Commerzbank. Он объяснил DW, почему следует ждать и новых подобных сделок.

DW: Нефтедобытчики практически хором заявляют о падении прибылей, сокращении персонала и инвестиций. На этом фоне в Европе планируется сделка в 65 миллиардов евро. Тут нет противоречия?

Евгений Вайнберг: На первый взгляд, конечно, эти вещи друг другу противоречат. Но при повторном рассмотрении становится понятно, что из-за плохих исходных условий все как раз таки очень логично. Для меня такие сделки - сигнал о том, что для многих предприятий наступает момент истины. С другой стороны, некоторые концерны хотят воспользоваться низкими ценами и рассчитывают на значительный рост котировок в долгосрочной перспективе. Предприятия вкладывают свои денежные ресурсы, накопленные за последние годы, с тем чтобы выйти из кризиса окрепшими.

- Сделало ли резкое падение цен на нефть конкурентную борьбу в нефтегазовой отрасли более жесткой?

- Еще как. Прежде всего нынешний кризис доказывает справедливость старой экономической формулы "чем больше, тем лучше". Компании, которые сумели накопить резервных средств больше других, гораздо лучше могут справиться с кризисом, если воспользуются периодом низких цен.

- Покупка концерном Shell группы BG - первая такая крупная сделка за десятилетие. Насколько это связано с динамикой на энергетическом рынке?

- Я хорошо помню, как в конце 1990-х была фаза крупных слияний и поглощений в энергетическом секторе. BP купила североамериканский концерн Amoco. Затем последовало поглощение концерном Total компании Elf Aquitaine. В те годы наблюдался значительный переизбыток предложения нефти. Баррель стоил каких-то 10 долларов. В отрасли царили неуверенность и страх.

Сегодня ситуация на рынке очень похожая: налицо перепроизводство, а урегулирование спора с Ираном о его атомной программе фактически открывает дорогу для дальнейшего снижения котировок. Но в долгосрочной перспективе потенциал для роста цен большой. Именно это дает предприятиям, имеющим сегодня свободную ликвидность, много шансов. Поэтому я не удивлюсь, если в ближайшем будущем мы увидим новые крупные слияния и поглощения в нефтегазовом секторе.

- Вместе Shell и BG станут, судя по всему, крупнейшим производителем сжиженного газа в мире. Насколько это стратегический ход?

- Долгое время цены на газ в Европе были привязаны к цене на нефть. Постепенно происходит освобождение газовых котировок от нефтяных. С одной стороны, до сих пор не существует единого газового рынка, но, с другой стороны, я думаю, что в будущем он появится. Поэтому я вижу у предприятий, занимающихся сжиженным газом, большой потенциал. Для данных компаний газовая составляющая - хорошее дополнение к общему спектру отраслей, в которых они заняты, и с прицелом на будущее уже начинается битва за долю на рынке.

- Может ли поглощение BG поставить Shell по объему добычи вровень с концерном ExxonMobil? Насколько важно для концернов такого размера занимать первые строчки в списке самых крупных?

- Крупнейшие компании, конечно, находятся в фокусе внимания, но это еще не повод для каких-то сделок по слиянию или поглощению. На первом месте стоят прежде всего экономические причины, а не сама по себе величина того или иного слияния. Но европейцам будет приятна мысль, что крупнейшие энергетические компании в мире находятся не только в США или в Китае, но и у нас в Европе.