В оперетте венского классика Имре Кальмана "Герцогиня из Чикаго" друга в друга влюбляются при весьма авантюрных и романтических обстоятельствах богатая экстравагантная американка Мэри Ллойд и принц из обанкротившегося королевства Сандор Борис. И все бы хорошо, но девица танцует новомодный по тем временам чарльстон, а ее избранник отдает предпочтение старому венскому вальсу. И хотя хорошо воспитанные люди о вкусах не спорят, в данном случае пылкая любовь едва не завершилась плачевно из-за разногласий по поводу танцев. К счастью, на помощь подоспел голливудский продюсер, который сказал, что хочет снять про Мэри и Принца фильм, но не станет этого делать до тех пор, пока у истории не будет "хэппи-энда"...

Все хорошо, что хорошо кончается. Любовники в оперетте Кальмана нашли "золотую середину", договорившись впредь танцевать исключительно фокстрот, но долго ли они продержались в гармонии и счастье? Об этом, разумеется, в оперетте ни слова. Все хорошо, что хорошо кончается, - такому девизу следуют не только добрые сказки и жизнерадостные водевили, но и кинематограф, с его сценарным ходом "счастливого спасения в последний момент", который ставит точку в повествовании и отпускает публику в приподнятом расположении духа и с потребностью поскорее вернуться в темный кинозал за очередной порцией чужого счастья, помогающего на короткое время забыть о собственных проблемах и неудачах.

Один фильм и две концовки

Когда в 1928 году в Вене состоялась премьера оперетты "Герцогиня из Чикаго", американский кинематограф уже мастерски владел искусством завершать мелодрамы оптимистическим "хэппи-эндом". Другого развлекательного кино Америка не принимала, и, зная это, европейские продюсеры в эпоху "великого немого", когда для фильмов снимали несколько разных концовок, на американский рынок отправляли версии кинокартин со счастливым исходом. Так, если в финале героиня падала с корабля в воду, то ее непременно спасали, а герой-любовник возвращал ее к жизни долгим и нежным поцелуем. Для экспорта в Россию картины получали, напротив, трагедийные развязки. Та же самая героиня, прыгнувшая за борт корабля, в версии для российского рынка, непременно тонула на глазах у героя-любовника, прыгавшего ей вослед, доводя, в свою очередь, до отчаяния капитана, который дрожащей рукой поворачивал судно на скалы, и гибли все, приводя в экстаз обливающуюся слезами публику.

И поныне не только в Голливуде мелодрамы, трилеры, боевики, а также романтические комедии завершаются, как правило, на мажорной ноте: любовь торжествует, бомбы обезвреживаются, цивилизация в самый последний момент избегает неминуемой, казалось бы, катастрофы. И даже если весь мир все-таки летит в тартарары, положительные герои "в последний момент" все-таки спасаются и уверенно шагают в светлое будущее в осознании своего морального превосходства над "злодеями", которые гибнут, не вызывая у зрителя ни малейшего сожаления, а только удовлетворение от мысли, что добро, совсем не так, как в реальной жизни, в фиктивном мире жанрового кинематографа опять одержало победу над злом.

Магия кино

Другое дело - так называемое авторское кино, претендующее быть чем-то большим, чем просто развлечением для жующей попкорн публики. В таком кино классический "хэппи-энд" встречается не часто, а практикуется скорее "open end", который предоставляет зрителю самому решать, что будет происходить в жизни героев за финальными титрами. Например, если темой фильма были поиски счастья, в самом широком смысле этого емкого слова, то герой или героиня могут сказать: "Я еще никогда не был так счастлив(а)!" Но зритель уже видит маячущую на горизонте беду, и это признание, знаменующее момент исполнения всех сокровенных желаний, приобретает горький оттенок.

Герой думает, что счастье - вот оно, синица в руке, а оно уже рвется журавлем в небо. Еще горше становится на душе, когда герой и зритель в равной мере понимают, что счастье героя, добытое дорогой ценой, эфемерно и скоро улетучится, а то еще и обернется для героя своей черной стороной.

Либо ты счастлив, либо несчастлив, - другого не дано в кино, как в жизни. А вот кто как понимает счастье и каким к нему идет путем, на этот счет есть столько же мнений, сколько живущих на этом свете людей. Иному достаточно крыши над головой и любимого человека, а другому подавай "кадиллак" и звезды с небес. Магия кино превращает чужое экранное счастье в личное и снимает стресс, пугая чужими экранными ужасами. Так что если и есть на этом свете "эликсир счастья", то производят его именно на "фабрике грез". Любой фильм расскажет вам о счастье: о его наличии, о его невозможности, о его поисках и о его бесчисленных нюансах, - даже авторский кинематограф, который за версту обходит "хэппи-энд".

Автор: Элла Володина
Редактор: Ефим Шуман