Большая часть споров, развернувшихся вокруг выставки, касается документов, оригиналы которых организаторы выставки не могут предъявить. Один из устроителей экспозиции, Ханнес Геер рассказывает:

- Я был в Москве и пытался добыть необходимые документы в архиве бывшего КГБ. Обращался я за помощью и в архив министерства обороны в Подольске. Если бы необходимые документы удалось найти, то можно было бы опровергнуть обвинения в адрес выставки. Но в помощи там мне отказали, и это не понятно. Ведь, на мой взгляд, российские организации должны быть заинтересованы в раскрытии преступлений, совершённых гитлеровской армией против народов бывшего Советского Союза.

Нет, это сознательно делается и вот почему, - уверен Никита Петров, российский историк, работающий в обществе "Мемориал":

- В чём я мог бы критиковать устроителей выставки: они изначально поддались тем условиям, которые были навязаны российской стороной при подготовке выставки. Им дают материалы, они их используют. Научной, серьёзной работы по анализу этих фотографий, пониманию того, в каком фонде, какая опись, каков источник, происхождение фонда, - они этого не делали, и таким образом они поддались, на самом деле, на продолжение советской провокации. Наши архивисты, и особенно архивисты из министерства обороны и спецслужб, они, естественно, продолжают свою линию. Они обрадовались возможности ещё раз что-то такое доказать, что произрастает ещё с советских времён и рады, что немцы отнеслись к этому некритически. Поэтому, что значит, допустить немцев в эти архивы. Ведь деньги-то у немецкой стороны как раз есть - но нет желания наших архивистов раскрывать карты. Иначе выяснится, что это мутный источник, и необходимо производить фильтрацию всего материала и понимать, как работают механизмы сталинской пропаганды. А по сути, в чём-то, пусть и невольно, организаторы выступили рупором сталинской пропаганды. И это при том, что в целом, направление выставки нормальное, правильное, и показать ужасы войны надо. И зверства, которые совершаются армией тоже надо показывать.

Главным оппонентом организаторов выставки стал польский историк Музиаль, который нашел в их работе множество методологических ошибок:

- Конкретные исторические события иллюстрируются фотографиями, которые попали на выставку из различных архивов. Так, в разделе под названием "Захват деревень" мы видим тела советских военнопленных. Причём тут захват деревень? Кроме того, на этой фотографии нет солдат вермахта, а значит, эти преступления могли быть совершены и местными полицаями.

Наиболее ярким примером небрежности или недобросовестности авторов Музиаль, похоже, считает ряд фотографий, сделанных в 41-м году в украинском городе Золочев.

Зритель видит солдат вермахта около массы трупов явно мирных людей. На выставке эти снимки расцениваются, как доказательство вины вермахта. Музиаль уверен, что это жертвы НКВД. Польский историк нашёл и свидетелей. Украинцы и поляки, жившие тогда в Золочеве, утверждают, что за несколько часов до того, как вермахт вошёл в город, отряды НКВД расстреляли там своих политзаключённых:

- НКВД не могло эвакуировать заключённых. На это не хватало ни средств, ни времени. И тогда был отдан приказ расстрелять "опасных контрреволюционеров". Причём уголовники были освобождены. Расстреливали только "политических." Немцы, войдя в город, обнаружили уже горы трупов.

Это - правда, но опять не вся. Как рассказывает свидетель Шломо Волкович, 2 июля 1941 года в город вошли немцы, войска СС и солдаты вермахта. С помощью местных националистов они нашли евреев и, избивая их, заставили выкапывать из земли тела расстрелянных отрядами НКВД политических заключённых. Поляки, жившие тогда в Золочеве, утверждают, что евреев избивали украинцы. Украинцы же свое участие в тех страшных событиях отрицают и во всё винят поляков. В общем, истинную картину восстановить трудно. Известно одно: погром в Золочеве закончился массовым расстрелом евреев. Вот что говорит Шломо Волкович, которому тогда было 16 лет, и который лишь чудом остался в живых:

- Примерно в половине десятого вдруг резко открылась дверь. Мы увидели одного эсэсовца и двух молодых украинцев, которые кричали: "Это евреи!" Из дома нас выгнали на улицу и, вместе с другими евреями, куда-то погнали.

Уже издали он заметил огромную траншею, наполненную трупами – это были те самые политзаключённые НКВД, о которых говорят другие свидетели. Волковича вместе с другими евреями заставили извлекать трупы из земли и складывать в немецкие грузовики.

- Когда наступил вечер, эсэсовцы внезапно открыли автоматный огонь по евреям. Раздались крики. Я потерял равновесие и упал в канаву.

Шломо Волкович несколько часов пролежал под мёртвыми телами и под покровом ночи выбрался наружу. Взгляду его открылась ужасающая картина: всё вокруг было усеяно мёртвыми телами. Позже на этом фоне фотографировались немецкие солдаты.

Чьи это были тела - советских политических заключённых, расстрелянных НКВД или евреев, уничтоженных немцами? Почему солдаты вермахта фотографировались на таком фоне? Зачем хранили эти чудовищные фотографии и даже обменивались ими? Ответ на этот вопрос наверное есть, но это тема отдельного разговора. Сейчас напомним только, что почти полтора миллиона немецких солдат, несмотря на запрет, взяли с собой на войну фотоаппараты. Спустя годы их снимки оказались в семейных альбомах, а также в различных архивах. Гёрц Хирт-Регер, бывший солдат вермахта, вспоминает:

- Зачем, почему - это мы не могли знать... Мы видели трупы и читали на табличках о тех преступлениях, которые они, якобы, совершили. Было ли это в действительности, мы не знали. Это были лишь моменты той большой войны. Я просто видел, доставал камеру и фотографировал.

Хирт Регер был не только фотографом, но также и коллекционером. И таких коллекционеров среди солдат вермахта было немало. В свободные минуты солдаты демонстрировали друг другу снимки, обменивались ими, продавали...

- Иногда это были мои приятели - соседи по комнате. Они говорили: "Смотри, какие у меня есть снимки". Тогда я обменивал эти фотографии на махорку. Сигарет у нас было немного, и потому за махорку всегда можно было получить пару хороших снимков.

Таким образом, снимки военных лет оказывались в руках тех, кто не имел ни малейшего понятия об их происхождении. То же происходило и с фотографиями, изображающими военные преступления. Многие из тех снимков были позже изъяты у убитых или пленных солдат вермахта. Вспоминает Готтфрид Хамахер, уполномоченный по работе с немецкими пленными:

- Мне было поручено собирать всё то, что имеется у военнопленных. Фотографии родителей, жён, друзей мы не брали. Другие же снимки велено было изымать, и нас потрясло, как много было у тех солдат фотографий страшных злодеяний: это были фотографии повешенных, расстрелянных. Были на снимках и сцены избиения евреев. Всё это они снимали, вероятно, для того, чтобы по возвращению домой доказать ужасы, увиденные и пережитые на войне.

Многие фотографии, изъятые у немецких военнопленных, были использованы советской армией для изучения настроения врага, а также, и, прежде всего, в целях пропаганды. Причем история происхождения фотографий мало кого волновала.

Далее эти снимки поступали в советские архивы, где их, не подвергая особому анализу, поставили на полку. Так, фотографии, на которых были запечатлены события 1941 года в Золочеве, оказались в советском архиве в разделе "Преступления вермахта". Польский историк Музеаль утверждает:

- В странах с коммунистическим режимом, таких как Советский Союз или Югославия, не существовало никаких коммунистических преступлений. Это была запретная тема, на неё было наложено табу. Если же появлялись какие-то фотографии, запечатлевшие преступления НКВД, их немедленно отсортировывали в раздел "Преступления немецкой армии".

Но, размышляя о степени вины тех или иных солдат в конкретных преступлениях, стоит учесть, например, мнение Элизабет Клампер, сотрудницы архива австрийского сопротивления:

- Существуют фотографии, на которых изображены немецкие солдаты, стоящие на человеческих трупах, подобно охотникам на сафари, снимавшимся около убитого ими зверя. Эти страшные фотоснимки запечатлелись в памяти у многих и ассоциировались исключительно со злодеяниями нацистской армии. И потому даже многие историки, не задумываясь, относят по сей день все подобные фотографии к преступлениям вермахта.

В австрийских архивах, к тому же, царила неразбериха. Как говорит Елизабет Клампер, фотографии тогда не сортировали:

- Мы не записывали, кто нам передаёт эти фотографии. Мы не проверяли, соответствуют ли действительности надписи на них и указания времени и места. К сожалению, я вынуждена признать, что вплоть до скандала, связанного с выставкой "Преступления вермахта", никто всерьёз этими фотографиями не занимался. Мы, конечно, понимали, что там могут быть ошибки, но таких грубых ошибок, как, например, со снимками из Тернополя, мы, честно говоря, не ожидали.

Речь идёт о фотографиях, которые, также как и снимки из Золочева, послужили поводом для закрытия выставки. На снимках - мертвые тела, рядом стоят немецкие солдаты. "Евреи - жертвы расправы вермахта", озаглавили снимки организаторы выставки. И хоть на некоторых фотографиях действительно изображены жертвы еврейских погромов, большая часть снимков - это жертвы расправы НКВД над советскими политическими заключёнными во дворе тернопольской городской тюрьмы.

Уже в 1997-м году Богдан Музиаль сообщил организаторам выставки о том, что некоторые из фотографий выставки показывают преступления, которых солдаты вермахта НЕ совершали:

- Я им сказал о том, что эти преступления совершены НКВД. Немецкие солдаты - только свидетели. Они вошли в город и увидели горы трупов, а потом на фоне этих трупов были сделаны тысячи и тысячи фотографий.

Отвечая на письмо Музиальа, организаторы выставки написали, что объективной причины для закрытия выставки не видят. В это же время появились предположения о связях польского историка с противниками выставки. Он не отрицает контактов с представителями праворадикальных организаций, но заверяет, что это никак не повлияло на его исследования. Его цель состоит не в том, чтобы оправдывать гитлеровскую армию, а в том, чтобы установить истину.

Так или иначе, спорные фотографии из экспозиции изъяты не были. Организаторы выставки отказались также изменить надписи к этим фотографиям, считая, что слова о преступлениях НКВД внесут путаницу. Тем более, что на выставке "Война на уничтожение. Преступления вермахта" можно увидеть и фотографии, однозначно доказывающие роль солдат вермахта при осуществлении экзекуций мирного населения.