Бывший председатель Социал-демократической партии Германии Франц Мюнтеферинг не хочет удовлетворить чаяния немецких безработных.

В верхушке одной из правящих в Германии Социал-демократической партии – разлад. Поссорились бывший и действующий председатели партии: Франц Мюнтеферинг и Курт Бек. Повод для спора, казалось бы, чепуховый. Два политика разошлись во мнениях о сроках выплаты первичного пособия по безработице для потерявших место людей среднего и преклонного возраста. В годы всеобщего благодентствия немецкие безработные могли рассчитывать на весьма солидное первичное пособие в течение целых трёх лет после увольнения, потом переходили в категорию получателей помощи по безработице, которое было ниже, но всё равно позволяло не особенно бедствовать. Причем, фактически, до перехода в мир иной. Конец такой явно разжиревшей системе социальных гарантий положил еще Герхард Шрёдер, прописав немецким безработным жесткую диету своей программой реформ с хлестким названием «Агенда две тысячи десять». Название придумала его жена. Теперь первичное пособие выплачивается только год, помощь отменили вовсе, и не нашедших работу за двенадцать месяцев – будь то в прошлом банкир или посудомойка - сразу сажают на вторичное пособие, то есть социальное вспомоществование в триста сорок семь евро. В Германии – не разгуляешься. Диета Шрёдера оказалась действенной. Перспектива скорого и резкого обнищания заставила многих безработных пересмотреть свои прежние, порой запредельныек запросы, они стали соглашаться почти на любую работу, и ситуация на рынке труда разрядилась. Курт Бек, однако, считает, что требования к безработным старше пятидесяти лет предъявляются завышенные, в отличие от молодежи эти люди не столь гибки и мобильны и одного года на поиски нового места им не достаточно. Пусть ищут два. Курт Бек:

«Таким людям надо дать шанс переориентироваться, найти новую возможность трудоустройства. И если для этого им требуется на несколько месяцев больше времени, то, думаю, надо пойти навстречу их чаяниям.»

Примечательно, что предложение председателя СДПГ поддерживают некоторые деятели консервативного блока ХДС/ХСС, который вообще-то считается партией, в меньшей степени озабоченной чаяними трудящихся. Никакого парадокса, однако, в этом нет. Консерваторы выдвигают сугубо рыночные аргументы: мол, те, кто старше и соответственно дольше делал отчисления в страховку по безработице, имеют право и на больший срок получения пособия. По рассчетам самого Бека, его предложение будет стоить дополнительно восемьсот миллионов евро в год, что с учетом колоссального профицита федерального агентства занятости в общем терпимо. Но вот бывший председатель партии, а теперь вице-канцлер и министр труда Франц Мюнтеферинг категорически против:

«Если мы хотим потратить деньги, то их следует вкладывать в создание новых рабочих мест, а не инвестировать в безработицу. Поэтому я настоятельно советую моей партии не отходить от принятых прежде решений.»

Мюнтеферинг видит себя хранителем «Агенды две тысячи десять», которую он продавливал в социал-демократической партии вместе с Герхардом Шрёдером. На словах и Курт Бек поддерживает прежний курс:

«Путь, намеченный этой агендой, был правильным и мы с него не сворачиваем. Речь идет всего лишь об адаптации принятых ранее тех или иных решений, их творческом развитии.»

Франц Мюнтеферинг возражает:

«Никакое это не дальнейшее развитие. Это совершенно очевидный отход от прежних позиций.»

Франц Мюнтеферинг убежден, что увеличение срока выплаты первичного пособия для безработных старше пятидесяти лет создаст у них иллюзию социальной защищенности, они расслабятся, не будут также активно, как сейчас, искать новую работу, а чем дольше длится профессиональная пауза, тем труднее в современном быстротечном мире снова вспрыгнуть на трудовой поезд. С такими вполне разумными аргументами Мюнтеферинг, однако, в своей собственной социал-демократической партии явно в меньшинстве. В СДПГ, конечно, тоже не дураки и понимают, что к чему. Но слева на партию наседают популисты Оскара Лафонтена, который, кстати, тоже один из бывших вождей социал-демократов. И велико искушение помериться с ними силами в социальной демагогии. Курт Бек старается спустить свой конфликт с Францем Мюнтеферингом на тормозах:

«Должна же быть в демократической партии возможность при согласии в основном придерживаться различных точек зрения по отдельным вопросам. И ведь есть возможность демократического волеизъявления. Наша высшая инстанция, принимающая окончательное решение, это партийный съезд.»

Стараясь, однако, избежать склоки на съезде, Бек всё-таки пригласил Мюнтеферинга на очную встречу, на которой попытался переубедить оппонента или уговорить его пойти хотя бы на компромисс. Тщетно. Участники «мирных» переговоров остались каждый при своём мнении и к журналистам они вышли порознь. Франц Мюнеферинг признал свое поражение во внутрипартийном споре:

«Я не получил поддержки большинства. Этого следовало ожидать. Большинство в партии, очевидно, на стороне Курта Бека. Но я по-прежнему считаю мои аргументы правильными. Те ограниченные средства, которыми мы располагаем, следует использовать на повышение занятости. Ведь у нас сейчас – целый миллион вакансий.»

Очередной съезд СДПГ в конце октября в Гамбурге поддержит предложение Курта Бека, что станет для обидчивого Франца Мюнтеферинга двойным ударом. Во-первых, он привык к тому, что партия танцует под его музыку, считает сам себя пусть неформальным, но вождем социал-демократов и их неповиновение расценит как личный афронт. А во-вторых, он же еще вице-канцлер и министр труда. И именно ему придется проводить в жизнь решение съезда, ошибочное по его убеждению. Выход один – отставка. Но без социал-демократического «Мефистофеля» нарушится и весь неформальный баланс в правящей коалиции ФРГ. Консерваторы вполне смогут воспользоваться внутрипартийным кризисом своего партнера, чтобы преждевременно расторгнуть с ним нелюбимый правительстенный брак и рискнуть новыми досрочными выборами. Опросы показываеют, что у ХДС/ХСС вполне есть шанс в ходе нового голосования возобновить союз со своим традиционным партнером – либеральной партией СвДП. Такими вот далеко идущими последствиями может обернуться спор бывшего и действующего председателей СДПГ по, казалось бы, пустяковому поводу.

«Рельсовая война».

На немецком железнодорожном фронте – без перемен. Вот уже которую неделю машинисты ведут классовую борьбу на рельсах, требуя резкого повышения зарплат и отдельного, только для себя, тарифного соглашения. Профсоюз немецких машинистов – самый маленький из трёх, в которых организованы работники концерна «Дойча бан», но и самый требовательный. Машинисты считают себя «белой костью» железнодорожников. Они не желают быть «как все», указывая на особую ответственность тех, кто водит поезда. Возможности у машинистов тоже особые. На днях в этом смогли убедиться миллионы пассажиров, когда профсоюз объявил суточную забастовку на пригородных поездах по всей Германии. Хаос царил не только в Берлине, где городская электричка ходила, как бог на душу положит. Пытаясь разрядить ситуацию, на этой неделе правление концерна передало профосоюзу своё компромиссное предложение. Главный кадровик «Дойче бан» Маргрет Зукале:

«Мы предлагаем профсоюзу машинистов отдельное тарифное соглашение, мы готовы теперь повысить зарплаты на десять процентов и выплатить разовое пособие в размере до двух тысяч евро каждому. Я думаю, что такого щедрого предложения Вы больше нигде в Германии не найдете.»

Звучит заманчиво. Правда, изначально машинисты требовали повысить им зарплаты почти на целую треть, но и прибавка в десять процентов на дороге не валяется. В других отраслях экономики могут только позавидовать. Да и сам председатель профсоюза машинистов Манфред Шел на прежних требованиях, похоже, не настаивает. Недавно он обмолвился:

«Жена сказала мне, чтобы я больше никогда не упоминал эти чертовы тридцать один процент. Любой в Германии знает, что наш профсоюз никогда этого не добъется, и любой машинист понимает, что увеличение зарплаты на тридцать один процент никогда не будет записано в тарифном соглашении.»

И тем не менее, профсоюз машинистов отклонил предложение концерна. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что прибавка зарплаты в неслыханные для Германии десять процентов – это всего лишь согласие «Дойче бан» оплачивать машинистам сверхурочные, которые пока они просто отгуливают. Манфред Шелл возмушенно отверг милостыню менеджмента,

«потому что это очковтирательство. Это прежннее предложение с добавлеием всего одного нового пассажа о том, что из многих сотен сверхурочных машинистам великодушно согласились оплатить по сто четыре часа. Это совсем не то, чего мы хотим добиться в ходе тарифных переговоров.»

С двойным дном оказалось и согласие концерна заключить с профсоюзом машинистов сепаратное тарифное соглашение. Такое соглашение, пояснила Маргрет Зукале, не должно противоречить договоренностям менеджмента с двумя другими профсоюзами работников железнодорожного транспорта и предполагает их согласие. Де-факто это означает, что машинисты и впредь смогут рассчитывать на те же условия работы и прибавки к зарплате, что и все остальные занятые в «Дойче бан» и, соответствено, наоборот. Такое положение дел представителей «голубой крови» железнодорожников не устраивает. А «Дойче бан», в свою очередь, во что бы то ни стало старается избежать грозящего раскола своего многотысячного коллектива и незавидной перспективы вести мучительные тарифные переговоры с разными профсоюзами, представляющими разные категории персонала концерна. Шансы на достижение компромисса невелики, машинисты готовы на будущей неделе снова бастовать, так что пассажирам не следует верить вывешенным на вокзалах расписаниям.

Новости «Русского Берлина».

После многолетних проволочек, на юго-востоке Берлине начали, наконец, строить новый аэропорт, который заменит три ныне действующих, правда, только в две тысячи одиннадцатом году. По-немецки педантично продумали всё до последннего шурупа. Упустили только ... название будущих воздушных ворот немецкой столицы. У микрофона Олег Зиньковский:

Руководитель столичных социал-демократов Михаэль Мюллер решил взять инициативу в свои руки и предложить окрестить аэропорт в Шёнефельде именем бывшего правящего бургомистра Берлина и позднее федерального канцлера Вилли Брандта. Мнение Мюллера разделяют многие жители Берлина, в том числе наши соотечественники.

(аудиофайл)

Прослышав о предложении социал-демократов, решили не мешкать и их политические оппоненты. Лидер столичных христианских демократов Фридберт Пфлюгер выдвинул сразу три кандидатуры- руководителя неудавшегося покушения на Гитлера графа фон Штауффенберга, Альберта Эйнштейна и Марлены Дитрих. Против Брандта Пфлюгер тоже не возразил, сочтя этот вариант «достойным уважения». Но Дитрих политик ХДС посвятил куда более теплые слова, назвав легендарную актрису «великой берлинкой, которая оказала большое политическое и культурное влияние на немецкую жизнь». Русскоязычные эмигранты отнеслись к этому варианту скорее скептически.

(аудиофайл)

У свободных демократов свое видение ситуации. Они давно уже хотят почтить память рейхс-канцлера и министра иностранных дел Веймарской республики Густава Штреземанна, которого считают основоположником немецкого либерализма. Впрочем, коммерчески ориентированная СвДП может представить себе и совсем иное решение. «Можно найти и крупного берлинского спонсора, например химический концерн Байер-Шеринг, который даст аэропорту свое имя», предложил руководитель фракции свободных демократов в берлинском парламенте Мартин Линднер. «Левая партия», у которой обычно по каждому вопросу свое собственное мнение, довольно неожиданно согласилась на Вилли Брандта. В правительстве земли Бранденбург, на территории которой вообще-то и расположен строящийся аэропорт, тоже склоняются в сторону Брандта. Так что знаменитого социал-демократа можно считать фаворитом. Это подтверждают и результаты социологического опроса берлинцев. 39% из них поддержали кандидатуру Вилли Брандта. 14% высказались за пионера авиации Отто фон Лилиенталя, кандидатуру которого выдвинула партия «зеленых». 5 с половиной процентов за Марлен Дитрих, столько же – за Альберта Эйнштейна. Тем временем сказал свое слово и правящий бургомистр Клаус Воверайт. На его взгляд, спорить о будущем названии аэропорта, который начнет работу через 5 лет, пока рано...

Берлинская дискуссия докатилась до Ирландии, где любят держать пари по любому поводу. В тамошних пабах уже начали принимать ставки на будущее название аэропорта немецкой столицы. Поставив один евро на Дитрих или Эйнштейна, можно прикупить от силы два семьдесят пять. Но делают ставки в Ирландии и на «звезду» берлинского зоопарка, белого медвежонка Кнута – один евро к пятидесяти одному.