Адвокат экс-главы "Юкоса" считает, что отказ в условно-досрочном освобождении на основании того, что Ходорковский не освоил профессию швеи-моториста, означает позор России перед всем миром.

Deutsche Welle: Юрий Маркович, как вы оцениваете решение читинского суда, согласно которому экс-главе ЮКОСа Михаилу Ходорковскому отказали в условно-досрочном освобождении?

Юрий Шмидт: Я оцениваю это как безобразие, ничего общего не имеющее ни с законностью, ни со справедливостью.

- Судья попенял Ходорковскому на то, что он не получал специальность в заключении, из чего был сделан вывод, что он не встал на путь исправления. Что означают такие формулировки?

- Это как раз и есть проявления шизофрении, иначе никак не объяснить. Когда-то в советское время существовала доктрина, согласно которой в тюрьму попадают социально несбалансированные люди, в основном без определенных профессий, и их задачей в изоляции, у нас и колонии-то назывались исправительными и трудовыми, являлось приобщение к труду, и, в частности, обучение социально-полезной деятельности, приобретение профессиональных навыков.

И действительно, бывало такое, особенно в первые годы советской власти, когда попадали бывшие беспризорники, люди, которые кроме как воровать, ничего не умели. Обучение профессии для таких людей имело позитивный смысл. Но представьте себе, если Ходорковский не сумел освоить профессию швеи-моториста! Я бы, например, ее не освоил никогда, но я умею кое-что другое, и Ходорковский умеет.

И он предлагал поделиться этим своим умением. Он предлагал, в частности, работать в школе, причем даже не по общественным наукам, не по литературе, что он тоже мог бы преподавать, а по техническим - химии, физике и так далее. Но нет, его поставили шить рукавицы, а потом с презрением, как неумеху, перевели в упаковщики. И в характеристике написали, что он "не освоил профессию швеи-моториста".

Но если писать в характеристике, на сегодняшний день в судебном решении, что он не заслужил досрочного освобождения именно в силу того, что не освоил профессию швеи-моториста, то это, по-моему, выставлять себя на позор перед всем миром.

- А на счет второй формулировки. Что означает исправление?

- Это очень субъективно. В тюрьме даже "крутые" профессиональные бандиты ведут себя тише воды, ниже травы. Ходорковский, судя по характеристике, вел себя безупречно. То есть, содержательная часть характеристики фиксирует все его положительные человеческие качества - выдержанность, вежливость, дисциплинированность, аккуратность, тактичность и так далее. А потом следует вывод - на путь исправления не встал, потому что не раскаялся в совершенном преступлении. Но условно-досрочное освобождение не связано с раскаянием, это не акт всепрощения кающегося, это право каждого заключенного, по отбытии определенной части его срока, при наличии позитивного социального настроя, при отсутствии серьезных нарушений режима, это его право - быть освобожденным досрочно. Поэтому эта фраза судьи тоже никаким конкретным содержанием не наполнена.

- Если судить по этому процессу, то в стране ничего не поменялось?

- Если судить по отношению к делу Ходорковского, то в России, конечно, не поменялось ничего. Он как был абсолютно бесправным, так и остался. Он сказал когда-то, что дело "ЮКОСа" это территория свободная от действия законов России, и сегодняшний процесс именно это и продемонстрировал.

- То есть сигналы Дмитрия Медведева о необходимости беспредвзятого правосудия не были услышаны?

- Я скептически отношусь к этому, и не знаю, был ли вообще такой сигнал. Хорошие слова Медведев действительно говорил.

Вежливый, тактичный и спокойный человек Михаил Борисович Ходорковский прокомментировал это позорное решение такими словами: "Судебная реформа не делается очень быстро". Ну что ж, можно сказать и так. Речь-то идет, по большому счету, не о судебной реформе в целом, а о решении одного конкретного дела. Позитивное решение по которому, кстати говоря, на сегодняшний день выгодно власти Российской Федерации. Оно было бы воспринято как позитивный сигнал на Западе, где сегодня имидж России, надо сказать, выглядит не лучшим образом.

Это ничего не принесло бы с точки зрения перспектив дела, потому что Ходорковский как был под стражей, так он и остался бы в связи с избранием меры пресечения по второму делу, но сигнал был бы явно позитивный и полезный России. Но те люди, которые осуществляют преследование Ходорковского в течение долгого времени, думают о своей пользе, а не о пользе России, к сожалению.

- Курс на судебную реформу в связи с этим решением затормозится?

- Ну, пока мы много слышали о необходимости бороться с правовым нигилизмом, за независимость суда, это все очень хорошо. Но мне кажется, что пора от лозунгов переходить к реальным делам. Я согласен, что ничего не делается по мановению волшебной палочки, но позитивные примеры, коих сейчас можно найти лишь 2-3, пора бы уже исчислять в другом измерении.

- Кто с вашей точки зрения боится того, что Михаил Борисович может выйти на свободу?

- Это, в первую очередь, те люди, которые украли и присвоили активы "ЮКОСа". И те, кто стоял у истоков преследования сотрудников, менеджмента "ЮКОСа". Надо ли называть их пофамильно? Думаю, нет, они известны.

Беседовал Владимир Сергеев