В студии Виктор Агаев. Здравствуйте.

- Я был воинственным. Я швырял камни. Я участвовал в стычках с полицейскими. Они били меня - я бил их. Я признаю это и отвечаю за это. Но это не значит, что я это насилие оправдываю. Ещё в 77-м году я понял и признал, что это ложный путь. Тогда я был не демократом, а революционером, борцом за свободу.

Заявил на днях нынешний Министр иностранных дел Германии Йошка Фишер. Этой цитатой заканчивалась прошлая передача. Сегодня мы посмотрим, как понимали тогда свободу Фишер и его единомышленники (к числу которых многие причисляют и канцлера Шрёдера, и министра экологии Триттина). И почему это до сих вменяется в вину им, да и всем "детям 68-го года" вообще. (К этим "детям" я отношу всех, кто начинал свою политическую активность в середине 60-х годов). Так почему же их до сих пор попрекают их прошлым, хотя, скажем, Фишер, как мы слышали, однозначно дистанцировался от него уже в 77-м году.

- Дело не столько в том, как сам Йошка Фишер оценивает своё историческое прошлое, свою личную политическую платформу в те годы - 30 лет назад - сколько в том, как далеко ушла сегодняшняя Германия от исторических достижений 60-х годов.

Говорит историк Гасан Гусейнов, который советует не забывать, что "дети 68-го" - это те, кто родился в конце или сразу после второй мировой войны.

А после войны Германия поднималась на консервативных ценностях, так называемые, христианские партии обеспечивали, назовем это так, зализывание увечий национал-социализма в щадящем режиме. О нацистском прошлом молчали. Трудились, стиснув зубы. Так прошло около двадцати лет. Но, когда выросли те, кто родился в конце войны или сразу после неё, то для них их молчаливые, трудолюбивые и всё более самодовольные "предки" стали естественными противниками. Поэтому самое характерное для поколения, которое начало играть активную роль в конце 60-х годов, это, во-первых, нежелание иметь ничего общего с нацистским прошлым родителей, а во-вторых, пацифизм, борьба с империализмом и милитаризмом.

Как ни странно, борьба с империализмом и милитаризмом, о необходимости которой тогда столько говорили большевики, эта борьба не была выдумкой советских пропагандистов. Хотя, правда, сейчас есть немало доказательств того, что КПСС и её «братские партии» вложили массу денег в активизацию и поддержание этой борьбы на нужном Кремлю уровне. Но это другая тема, тем более, что и без советской поддержки антиамериканские настроения были едва ли не главным фактором того времени. Отражением этого, например, стал демонстративный выход Франции из военной организации НАТО в 66-м году, после чего штаб-квартира этой организации в экстренном порядке перебралась в Брюссель. Не стоит забывать, что конец 60-х - это и разгар войны во Вьетнаме, против которой выступали не только те американцы, кстати, по возрасту тоже «шестидесятники», которые не хотели умирать во Вьетнаме, но и их сверстники в самых разных уголках мира. Большой популярностью пользовались на западе в это время идеи Мао, идея перманентной революции Троцкого, идеи Роже Гароди - в общем различные социалистические идеи. Именно тогда начинается революционная активность Че Гевары. В 67-м году он убит в Боливии и становится идолом самых различных группировок. В это же время обостряется и борьба с расизмом - в 68-м был убит необыкновенно популярный негритянский лидер Мартин Лютер Кинг. И это лишь краткий перечень тех событий и явлений, которые определяли направление мысли думающей молодёжи в 60-е годы. Своего апогея это развитие достигло в 68-м году после вступления в Чехословакию советских войск, которые неожиданно, резко и окончательно разрушили веру многих на западе в то, что Советский Союз знает дорогу к действительно светлому будущему, к социализму с человеческим лицом. В общем, в конце 60-х в мире возник сложный и взрывоопасный сплав недовольства, разочарования, готовности к насилию - причём, в необходимости насилия в это время были уверены и недовольные всех мастей, и власти всех стран. Чтобы обуздать недовольных французов, Де Голль пытается получить более широкие полномочия. Германия всерьёз думает о введении чрезвычайных законов и тем самым возбуждает новое недовольство в стране. Кроме того, в Германии, именно тогда ставшей «непотопляемым авианосцем НАТО», чрезвычайно жизнеспособными стали и идеи пацифизма, замешанные на страхе перед советской угрозой.

Но в сердцевине немецкого студенческого протеста было, как и у американцев, своё, особенное. Главное требование западногерманских бунтарей 60-х годов к своей стране было: отхаркайтесь от коричневого прошлого. Слишком многие бывшие нацисты оставались тогда еще уважаемыми членами общества. Денацификация, начатая американцами, британцами и французами после окончания второй мировой войны, так и не была завершена. Сначала этому помешала холодная война, а в шестидесятых национал-социалистическое прошлое считалось уже пройденным, а потому уже преодолённым историческим этапом. Против этой стратегии «шито-крыто» прежде всего и бунтовала левацкая молодежь Германии.

О сложности ситуации говорит, например, название книги философа Карла Ясперса, появившейся именно в середине 60-х - "Куда несёт ФРГ?". Но в конце 1966 года всё резко изменилось - произошло резкое смещение того баланса политических сил, который сложился сразу после войны. Дело в том, что начиная с 1949 года, с момента создания ФРГ, у власти всегда находился консервативный блок ХДС/ХСС, а социал-демократы всегда были в оппозиции. Но в декабре 66-го года ХДС не смогла набрать нужного большинства и канцлер Кизингер был вынужден пойти на коалицию с социал-демократами. Иными словами, подавляющее большинство членов парламента - две основные партии - входили в правящую коалицию. Впервые сложилась ситуация, когда правительство могло без каких либо помех принимать любые законы, ведь никакой оппозиции в парламенте не было. Завидная ситуация - скажут многие, но для Германии в то время это оказалось трагической западнёй. Все дебаты, которые в нормальной ситуации должны проходить в бундестаге, были вынесены на улицу. Возникла шумная, пёстрая и радикально настроенная внепарламентская оппозиция, которая, фактически, стремилась к измененению политического, общественного и экономического порядка в Западной Германии. Всё больше говорилось о допустимости насилия для уничтожения этой системы. Лозунгом дня стал призыв Че Гевары: "Ломайте всё, что ломает вас". Едва ли не каждый день где -нибудь да горели полицейские участки и машины, судебные здания и тюрьмы. Поэтому весной 68-го против активистов внепарламентской оппозиции было возбуждено около двух тысяч дел. Впервые за пятьдесят лет страна оказалась четко разделенной: крайне левые против всех остальных. Власти, опираясь на поддержку большинства населения, попросту боявшегося лохматых и шумных бунтарей, расширили полномочия полиции. К резкой радикализации внепарламентской оппозиции привело убийство полицией студента Бенно Онезорга и покушение на популярного студенческого лидера Руди Дучке, призывавшего к мировой революции. После этого начались столкновения с полицией,появились баррикады. В ноябре 68-го беспорядки достигли своего апогея - в битве на берлинской улице «Tegeler Weg» были ранены 130 полицейских и 20 демонстрантов. Для большинства студентов это было уже слишком. После этого начинается спад массового движения, однако продолжают существовать различные кружки и группы. Фишер, например, входил в группу «Революционная борьба». Эта группа, в частности, боролась против спекуляции недвижимостью во Франкфурте. Во время одной из акций, в ходе этой борьбы и был запечатлён Фишер, сражающийся с полицейскими. Снимки, вызвавшие много шума сейчас в стране. Как отмечают историки и летописцы того времени все леваки того времени в той или иной степени были готовы к насилию, но уровень допускаемого насилия в каждой группе свой. Ни в теории, ни в практике не было ничего общего между группой, в которую входил Йошка Фишер, группой маоистов, где был Юрген Триттин, и лево-террористической группировкой РАФ, которую в СССР называли, «банда Баадер-Майнхоф». Правда, и резкой границы между членами всех этих групп, естественно, не было. Поэтому, например, в середине января Йошка Фишер давал в суде показания по делу террориста Кляйна, участвовавшего вместе с Карлосом в захвате руководства ОПЕК. Но никаких доказательств того, что Фишер сам был в курсе дел террористов, или знал их - таких доказательств не существует. Более того, с 77-го года Фишер вообще отходит от «внепарламентской оппозиции» и заявляет

- Ещё в 77-м году я понял и признал, что это ложный путь. Тогда я был не демократом, а революционером, борцом за свободу.

77-й год назван не случайно: это был самый страшный год в истории ФРГ - РАФ совершает убийства, налёты, захваты заложников. В том же году Баадер и Майнхоф кончают жизнь самоубийством, что ведёт к новому всплеску террористической активности и появлению нового поколения террористов. Особую роль в это время сыграла статья, появившаяся после убийства генпрокурора Бубака.

Распространение этой статьи было запрещено, но она, тем не менее, разошлась тиражом, сравнимым разве, что с тиражом библии. С одной стороны, анононимный автор, назвавший себя "Мескалеро", явно, выражал удовлетворение тем, что убит генеральный прокурор, с другой стороны - призывал к прекращению насилия.

"Мою реакцию на ликвидацию Бубака описать нетрудно - я не хотел, не мог и не могу скрыть свою тихую радость по этому поводу, мне действительно было приятно видеть, какой ужас вызвало это убийство среди капиталистов и их прихвостней".

Однако дальше "Мескалеро" подчёркивает, что хочет жить в обществе без насилия и считает, что

"...наш путь к социализму не может быть вымощен трупами".

Написано это было четверть века назад в иной исторической ситуации, но до сих пор этот текст вызывает в Германии непримиримые споры. Как говорит сын убитого тогда генерального прокурора Михаэль Бубак:

- Я чувствую и слышу, что многие до сих пор считают, будто в этом памфлете содержатся какие-то элементы пацифизма. Я никакого пацифизма здесь не вижу. Не надо интерпретировать этот текст, не надо искать что-то между строк, тем более четверть века спустя. Надо просто читать, то что написано и помнить при этом о том, что мы живём в правовом государстве.

Не надо забывать, как говорит гамбургский социолог Вольфганг Краузхаар, что

- ...в те времена любого, кто считал себя оппозиционером, автоматически причисляли к террористическим кругам. Поэтому /в частности/ распространение статьи было запрещено, но она была опубликована студенческим самоиздатом и примерно полусотней профессоров университета в Гётингене.

Здесь надо подчеркнуть: профессора эти отнюдь не разделяли ни пафос, ни идеи "Мескалеро", но хотели вызвать принципиальные споры о ситуации в стране. Власть была против этого.

- Я призываю профессоров: однозначно и ясно дистанцироваться от этой статьи. Если вы этого не сделаете - то вылетите из университетов.

Прямо и открыто заявил тогдашний Премьер-министр земли Нижняя Саксония, где расположен Гётингенский университет. Более 160 расследований в 25 городах ФРГ были начаты в то время по факту распространения статьи "Мескалеро". Более 500 человек были обвинены в разжигании ненависти, оскорбления достоинства прокурора Бубака и государства. Правда, ни по одному из этих дел суды не вынесли ни одного приговора, но как вспоминал позже Герхард Шрёдер, канцлер сегодняшней Германии...

- Людей, которые имеют своё собственное мнение, не совпадающее с мнением большинства, может быть неприятное большинству - ставить этих людей к стенке - фигурально выражаясь - это и сегодня ещё бывает, но тогда это было повседневной практикой.

Но, как подчёркивает старший товарищ канцлера, социал-демократ Ханс-Йохен Фогель:

- Если спокойно оглядываться на то время, то сегодня вряд ли кто решится сказать, что это было время политической юстиции, что это сравнимо с национал-социалистической или сталинской юстицией. Об этом не может быть и речи.

Сегодня. Но тогда в 77-м году - на фоне бешеной активности ультра-левых террористов из Роте армее фракцион - РАФ, когда правительство было вынуждено ввести целый ряд жёстких мер безопасности, всё казалось иначе, страшнее. Однако именно тогда Йошка Фишер, подобно ряду других леваков 60х-70х годов поняли, что надо идти другим путём. Именно тогда возникло "зелёное движение" - оно объединило все те потоки, которые бурлили на улицах с середины 60-х годов. К "зелёным" причислили себя и пацифисты, и правозащитники, и противники строительства атомных станций, и сторонники отказа от насильственных методов борьбы. К числу лидеров движения "зелёных" принадлежали и отставные военные, даже генералы, выступавшие против довооружения, перевооружения. По этой причине, кстати, "зелёными" заинтересовались в Кремле, попробовали их приручить или подчинить себе, но из этого так ничего и не вышло - слишком противоречивы были принципиальные установки обеих сторон - "красных" (московского разлива) - и "зелёных". Ещё через год разрозненные "зелёные" слились воедино и вскоре создали партию, которая начала борьбу за своё место на политической сцене страны. Марши протеста и демонстрации на улицах ещё оставались одним из методов борьбы "зелёных", но уже не были главным средством. Символично, что именно тогда появилось выражение "ненасильственное насилие" - так парадоксально конституционный суд назвал сидячие демонстрации протеста "зелёных".

- Появление партии "зелёных" стало действительно историческим и поворотным моментом в истории Германии. Закончилась эпоха стихийных, неорганизованных движений. Как бы сами собой они организовались, начали сливаться, превращаться в одну партию, которая по определению должна была стремиться стать участником традиционной парламентской формы жизни. Одновременно эта партия стала и притягательной силой для всех, кто отвергал насилие.

Считает гамбургский социолог Вольфганг Краузхаар. А старый социал-демократ Фогель добавляет:

- Я всегда говорил "зелёным", что их приход в традиционные политические институты - в парламенты, министерства, правительство, безусловно изменит их. Но и сами "зелёные при этом изменятся.

То, насколько они изменились легко заметить по министру иностранных дел Фишеру. И это настолько неоспоримо, что даже правая оппозиция не требует его отставки всерьёз. Но зачем же тогда был поднят сейчас весь этот шум вокруг прошлого шестидесятников?

- За этим нет ни новых подходов к биографии Йошки Фишера, ни попытки переоценить наследие шестидесятников, а есть только попытка получить с помощью скандала рычаг с помощью которого можно было бы попытаться разрушить нынешнюю коалицию и добиться изменения соотношения политических сил.

Уверен гамбургский социолог Вольфганг Краузхаар. Мнение которого подтверждают следующие сейчас одна за другой атаки на "детей 68-го". На днях, например, газета "Бильд", опубликовав фотографию министра экологии Триттина в толпе анархистов, попыталась убедить читателей в том, что Триттин, даже сейчас, будучи политиком, не чурается насилия и уличной борьбы. Ситуация, запечатлённая на фотографии, при ближайшем рассмотрении оказалась совсем не страшной, возник скандал, но главного "Бильд" добился:в сознании читателей этой самой массовой и самой общедоступной газеты Триттин лишний раз оказался зафиксированным как анархист и бузотёр. Учитывая, что через год в Германии выборы, легко понять как это может отразиться на результатах голосования. Но - манипуляция общественным мнением и вопрос о том, насколько сильнее на наше восприятие воздействуют фотографии и видеозаписи, чем слово - это другая тема. А на сегодня всё. Всего Вам доброго!