Объединённая Европа напоминает в языковом отношении "новый Вавилон". В Евросоюзе - 11 официальных языков и каждый второй европеец знает, кроме своего родного, как минимум один иностранный язык. Однако этого, по всей видимости, не достаточно для того, чтобы жить полноценной культурной жизнью и успешно работать в новых условиях. Поэтому, по решению Евросоюза и Совета Европы, в который входит целый ряд неевропейских государств, в том числе и Россия, 2001-й объявлен „годом иностранных языков„. 12 миллионов марок ассигнованы на информационную кампанию и проекты, среди которых и мероприятия по изучению и распространению информации о „вымирающих европейских языках„. Ведь кроме упомянутых официальных языков – английского, немецкого, итальянского, испанского, греческого, португальского, ирландского, исландского, датского, голландского и финского, - граждане стран Евросоюза говорят на более чем 40 региональных языках. Многие из них через десяток другой лет вполне могут исчезнуть, как это уже произошло, например, с некоторыми кельтскими, балтийскими и романскими языками, носители которых перешли на языки окружающих народов.

Однако, главная цель кампании в том, чтобы побудить европейцев, начинать изучать иностранные языки как можно раньше. Поэтому её девиз - „Родной плюс два„. В некоторых регионах Европы этот лозунг давно уже реализован. Практически полностью двуязычны эльзасцы во Франции, двумя или даже тремя языками свободно владеет большая часть населения Швейцарии и Бельгии. Полиглотами от рождения являются жители Люксембурга. Комиссар Евросоюза по вопросам культуры Вивиан Рединг указывает на своих земляков, как на пример, достойный подражания:

У большинства люксембуржцев родной язык люксембургский. Параллельно мы учим немецкий и французский. То есть мы растём трёхъязычными, и это абсолютно не задерживает нас в развитии, скорее, наоборот.

В Германии, Великобритании, Франции и других странах массового оседания иммигрантов двуязычие встречается особенно часто. Миграционные процессы последних двух десятилетий привели к тому, что русским языком, как родным сегодня владеют не менее трёх миллионов жителей Германии, примерно столько же знают польский, более полумиллиона – румынский. В некоторых средних учебных заведениях немецкой федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия насчитывается до сорока различных языков, являющихся для учеников родными.

Знание языков не только делает нас более коммуникативными, но и открывает массу возможностей в образовании и карьере. В немецких школах и гимназиях кроме родного немецкого, как правило, изучают английский, французский или латынь. Интерес к латыни, как и к классической культуре вообще, падает. Взамен некоторые школы предлагают испанский, итальянский, русский, греческий или турецкий языки. Растёт и количество билингуальных школ с преподаванием ряда предметов на английском или французском.

Меня зовут Мариус, мне 18. Я родом из Греции и надеюсь, что в «европейский год языков» многие заинтересуются греческим языком. От этого выиграют все страны Европы, поскольку появятся новые точки соприкосновения, новые посредники между культурой Греции и своей родной страны.

Мое имя Даниель. Я считаю, что изучать несколько языков просто необходимо. Моя школа – двуязычная, франко-немецкая. И различные программы по школьному обмену, в которых я участвовал, показали, как легко находить новых друзей, зная в совершенстве их язык. Да и узнаёшь в поездках гораздо больше о стране, владея её языком.

Конечно, английский продолжает оставаться главным иностранным языком не только в Европе, но и в мире, и его роль постоянно растёт. Но не следует забывать, что для многих народов Азии и Африки английский - не только язык западной культуры, но и язык колонизаторов. Не владея местным языком вам вряд ли удастся понять и изучить исконную культуру и менталитет африканской или азиатской страны. Говорит Петер Тайзен, 34 года, журналист, штатный сотрудник телекомпании «ЦДФ»:

Во-первых, учить языки мне доставляло большое удовольствие ещё в школе. Я всегда видел в этом занятии больше смысла, чем в зубрёжке физических и математических формул. Меня всегда очень вдохновляло то, что таким образом я могу общаться с людьми из самых разных стран. В школе, как и большинство немцев, я изучал латынь, английский и французский, а позже ещё и испанский. После окончания гимназии я целый год провёл в ЮАР, где участвовал в проекте одной католической организации, оказывавшей помощь по развитию. Там я выучил африканский язык сетствана. Это было в конце 80-х, то есть ещё во времена апартеида. Я работал в католической миссии, преподавал в миссионерской школе в одном из бантустанов, это по сути резервация для чёрного населения. Некоторые бантустаны формально считались независимыми, что позволяло эксплуатировать их жителей на территории ЮАР в качестве дешёвой иностранной рабочей силы. Местное население, в основном, владело английским, но им очень импонировало, что я, будучи белым и к тому же европейцем, хотел говорить на их языке, и действительно через несколько месяцев я заговорил на сетствана. И это очень помогло мне понять культуру и особенности менталитета африканцев. Позже, в университете, я выучил ещё один язык – суахили, на нём говорят в Восточной Африке.

Кстати, для тех, кто любит путешествовать по экзотическим странам немецкое издательство „Каудервельш„ в городе Билефельде прелагает целую серию разговорников с аудиокассетами. Книжки снабжены краткой грамматикой и словарём. С их помощью вы можете постигнуть азы языка парагвайских индейцев гуарани или западноафриканского народа мандинка.

Но действительно ли каждый человек – прирождённый полиглот? Ведь существует, теория по которой с завершением переходного возраста способности к языкам значительно ухудшаются, поскольку к этому моменту происходит разделение функций обоих полушарий головного мозга. Профессор бохумского университета Карл Рихард Бауш считает, что иностранные языки можно учить в любом возрасте. Наш мозг способен усваивать гораздо большее количество информации, чем мы себе представляем, и здоровый человек в любом возрасте не испытывает никакого дискомфорта от того, что выучил ещё один иностранный язык.

Изучение языков, за исключением lingua franca глобального мира - английского, подвержено влиянию моды. В 80-е годы, на волне так называемой «горбимании», то есть симпатии к достижениям перестройки и гласности, на Западе многие стали учить русский язык. Большим спросом пользовались курсы русского языка в вечерних школах и на кафедрах славистики германских университетов. Но, поскольку русский язык – не самый лёгкий, редко кто доводил начатое до конца. Так что, при встрече русские и немцы обычно вынуждены прибегать к английскому.

Но кроме интереса к чужой культуре существуют ещё и личные стимулы, которые очень даже способствуют освоению заковыристых языков и наречий. Говорит Карстен Пакайзер, 26 лет, сотрудник немецко-российского информационного агенства «Руфо» в Москве:

Когда у человека есть любимый человек, который говорит на иностранном языке, я думаю, это и есть самый сильный стимул, чтобы выучить этот язык. Cейчас я работаю в редакции немецкоязычной интернет-газеты Moskau.ru. Работать журналистом без знания языка в Москве, по-моему, невозможно. И более того, в нашем офисе рабочий язык - русский. У нас очень смешанная команда. И без языка – никуда.

Со своей будущей женой ты познакомился, когда тебе было 16 дет, и в тот момент ты уже учил русский язык в школе... Что пробудило в тебе интерес к русской культуре?

В этом виноват Михаил Горбачев, который в Советском Союзе начал перестройку. Вдруг для нас, немцев на Западе, открылось такое огромное незнакомое пространство – Восточная Европа, о которой мы практически ничего не знали раньше, да и не хотели знать. И всё то, что происходило на Востоке, все то, что происходило в России, для нас стало ужасно интересно. И тогда я, еще будучи школьником, решил изучать русский язык. Я подумал, что французский знают все кому ни лень. Русский – это то, что в тот момент нужно было знать.

Не побоюсь этого пафоса, но сыграло ли знание русского языка в твоей жизни решающую роль?

Жизнь прошла бы совершенно иначе. Это точно. Не было бы русской жены, не было бы нашей дочери. Не было бы этой работы. Все было бы совершенно по-другому. Бог знает, что было бы. Это очень сложно сказать. Я бы, наверное, спокойно сидел в Германии. Там было бы, наверное, все удобно, красиво, но немножко скучно.

Распространением немецкого языка и культуры за рубежом занимаются филиалы Института имени Гёте. Россия не может пока позволить себе содержать подобные учреждения, но, тем не менее, в Германии находятся частные инициативы, которые приобщают к русской культуре детей и взрослых, как эмигрантов, так и коренных жителей.

В Кёльне уже 6 лет существует Немецко-русская культурная академия, которая функционирует по принципу воскресной школы. В её программе русский язык, литература, танец, живопись, театр. В основе всего – русский язык. Говорит Ирена Начковская вице-президент Центра:

Как им дается язык? Ну, конечно, гораздо сложнее, чем детям, которые приехали из России и которые его здесь теряют. Для немецких детей это, конечно, труднее. Ко мне очень часто приходят мамы моих учеников в гимназии и говорят: «Дома я ничем ребенку помочь не могу. Я ничего не могу ему подсказать». Ведь мы читаем уже достаточно сложные тексты. Это конец учебника первого класса, где уже есть существительные, глаголы. И это для немецких подростков в возрасте 14-15 лет сложные тексты И для них это сложно. Очень большая проблема в произношении. Особенно с гласными. Ни «а», ни «о», ни «у» – это очень сложно. Услышать это для немецких детей крайне сложно. Ведь язык абсолютно другой.

Чем объясняют свой интерес к русскому языку немцы сегодня?

Одна женщина, например, пришла и сказала: «Я хочу прочитать Пушкина. Вот так, как он писал. Я хочу это услышать. Мне хочется понять, почему он великий. В переводе я не все понимаю, я не понимаю душой этого величия Пушкина, о котором все говорят». Но, думаю, что, наверное, душой надо быть русским, чтобы дойти до величия Александра Сергеевича.