11.12.2001 Заксенхаузен: два преступления в одном музее
Как, спросят некоторые, ведь нацизм был разгромлен весной 45-го, какой же концлагерь после этого? И, тем не менее, история открытого вскоре после прихода национал-социалистов к власти концлагеря Заксенхаузен, не кончилась после 1945 года. Но только теперь, благодаря совместным усилиям историков Германии и России, благодаря находкам не только в германских, но и в российских архивах, снимаются последние табу, последние запреты на знание о том, что происходило на территории концлагеря на всём протяжении истории этого учреждения.
За первые 9 лет своего существования Заксенхаузен поглотил 200 тысяч заключенных. Согласно данным Центра Симона Визенталя, 30 тысяч заключенных было убито только в самом лагере. Большинство жертв – советские военнопленные. Подразделения 47-ой армии, вошедшие в Заксенхаузен 22 апреля 1945 года, застали в лагере 3 тысячи человек, едва способных передвигаться, из них половина – женщины. После войны Заксенхаузен был превращен в Особый лагерь НКГБ номер 7 и использовался в качестве лагеря для политзаключенных с августа 1945 по март 1950 года.
Как ни странно, первое знакомство общественности с материалами о лагере Заксенхаузен состоялось не в Берлине, а в Москве. О московской выставке рассказывает наш гость, историк Борис Хавкин:
- Выставка эта открылась осенью нынешнего года в Немецком доме в Москве, в районе Пироговки. Эту выставку готовили научные сотрудники Мемориала Заксенхаузен д-р Ханс Коппи и д-р Винфрид Майер и берлинские школьники вместе с их московскими сверстниками. Они сейчас находятся в Москве и продолжают архивные поиски для пополнения музейной коллекции.
- А почему поиски материалов о Заксенхаузене ведутся в Москве?
- Дело в том, что после войны Заксенхаузен оказался в советской зоне оккупации. Советские следственные органы вели поиск нацистских преступников - палачей Заксенхаузена, в частности, коменданта лагеря Кайндля (Anton Kaindl), и других, судебный процесс над которыми состоялся в Берлине в 1946-47 году.
Из протокола допроса подсудимого Антона Кайндля, коменданта лагеря в Заксенхаузене
Обвинитель:
Как осуществлялись казни в вашем лагере?Кайндль:
До 1943 года заключенных вешали или расстреливали. Для массовых казней использовалось специальное помещение. В одном из таких помещений один эсэсовец, переодетый врачом, как бы проводил измерение роста заключенного. Во время этой процедуры заключенному производился выстрел в затылок.Обвинитель:
Ввели ли вы какие-либо изменения в процедуру казни?Кайндль:
Да, в марте 1943 года я построил для массовых ликвидаций газовую камеру.Обвинитель:
Это было ваше личное решение?Кайндль:
Частично. Я принял это решение, потому что отравление людей синильной кислотой казалось мне более эффективным и более гуманным способом их истребления.Обвинитель:
Кто нес ответственность за массовые казни?Кайндль:
Комендант лагеря.Обвинитель:
То есть – вы?Кайндль:
Да.Обвинитель:
Сколько человек было ликвидировано в Заксенхаузене в то время, пока вы были комендантом?Кайндль:
По моему приказу было уничтожено 42.000 заключенных, в том числе 18.000 в самом лагере.Обвинитель:
Сколько заключенных умерло от голода за этот же период?Кайндль:
Мне известно о 8.000 умерших от голода.Обвинитель:
Получили ли вы указание замести следы убийств, совершенных в Заксенхаузене?Кайндль:
Да. 1 февраля 1945 года у меня был разговор с шефом гестапо Мюллером. Он приказал мне разрушить лагерь огнем артиллерии или бомбежкой с воздуха. Технические сложности не позволили нам исполнить этот приказ.Обвинитель:
А если бы техническая возможность была, вы бы исполнили приказ?Кайндль:
Конечно. Мы не могли подвергнуть опасности местное население, а также персонал СС. По этой же причине невозможно было употребить газ. Поэтому мы начали уничтожение и со 2 февраля по конец марта 1945 года убили около 5.000 заключенных.Обвинитель:
Сколько заключенных находилось в лагере на март 1945 года?Кайндль:
Около 45.000. 18 апреля я должен был поместить заключенных на баржи, чтобы затопить их потом в Балтийском море. Но Красная армия приближалась слишком быстро, и мне пришлось вывести заключенных, способных передвигаться, пешком в направлении Виттштока и Любека.Обвинитель:
Кормили ли вы заключенных в пути?Кайндль:
Нет. У нас ничего для них не было.Обвинитель:
Эти люди умерли голодной смертью?Кайндль:
Да, они умерли голодной смертью.После войны в Советском Союзе смертная казнь была отменена, поэтому Антон Кайндль и 14 других палачей Заксенхаузена были приговорены в 1947 году к 25 годам лагерей. Он умер в воркутинском лагере в 1948 году.
Вернемся от протокола допроса коменданта лагеря Заксенхаузен Антона Кайндля 1946 года в год 2001, к разговору с московским историком Борисом Хавкиным.
Борис Хавкин:
- Материалы процесса, проведенного советскими органами, оказались в конечном счете в Москве. В Москве можно найти и лагерный архив Заксенхаузена: списки узников, наряды на работы, финансовую документацию и даже фотоальбомы охранного батальона Заксенхаузен. На фотографиях запечатлены улыбающиеся эсэсовцы в парадных мундирах, посещение лагеря нацистскими бонзами, сцены быта охранников, а также фотографии узников. Видимо, чтобы позабавиться, эсэсовцы сфотографировали рядом самого низкорослого и самого высокого узника лагеря. Фотографии узников, как правило, снабжены подписями: «типичный уголовник», «типичный еврей-махинатор», «женщина, сожительствовавшая с расово неполноценными субъектами» и тому подобное.
- А о чем рассказывает московская выставка?
- Об истории лагеря Заксенхаузен, который был открыт нацистами как образцово-показательный. В нем отрабатывались новые методы так называемого перевоспитания узников трудом. Если угодно, такой нацистский вариант Беломорканала.
- А кого сажали в этот лагерь до начала второй мировой войны?
- Кроме немецких уголовников, с которыми обращались, надо сказать, весьма корректно, в лагере содержались политические противники нацизма – коммунисты, социал-демократы, церковные деятели. Среди заключенных были немцы, нарушившие так называемые нюрнбергские законы о «чистоте арийской расы».
- А с началом войны?
- Прежде всего, появились военнопленные – польские, французские, но после 1941 года больше всего, конечно, советских военнопленных. Отношение администрации к ним было самое свирепое. Их кормили картофельными очистками и поили кипятком. За хороший труд полагалась дополнительная пайка, нормы выработки были установлены в соответствии с правилом «Vernichtung durch die Arbeit», уничтожение путем работы. Не случайно на воротах лагеря был лозунг "Arbeit macht frei", который узники понимали так: «Работа освобождает от жизни». Кроме того, за малейшее нарушение режима заключенных сажали в карцер, подвергали пыткам. Для проведения показательных экзекуций была сконструирована даже передвижная виселица, которую ставили у нужного барака в назидание остальным узникам. Каждая категория узников имела свой опознавательный знак, нашиваемый на полосатую робу, и каждый узник получал свой индивидуальный номер.
- Какой знак был у советских военнопленных?
- Советские военнопленные носили красную нашивку. Евреи – желтую «звезду Давида».
- Известно, что национал-социалисты преследовали гомосексуалистов. Какой знак получали они?
- Гомосексуалисты носили на полосатой робе голубую нашивку.
- Вы говорили о том, что лагерь Заксенхаузен – экспериментальный. В чем это выражалось?
- Отрабатывались новые методы уничтожения людей. Кроме уничтожения путем работы, экзекуций, расстрелов, для которых в лагере был стрелковый полигон, над узниками Заксенхаузена проводились так называемые медицинские эксперименты. Опыты над близнецами на выживание. На узниках испытывались новые лекарства. Проводились испытания предельно допустимой нагрузки на организм, например, холода, тепла, обезвоживания. Лагерный врач Заксенхаузена, проводивший эти опыты, был впоследствии приговорен к смертной казни.
- А что произошло с теми узниками, которые были весной 1945 года освобождены советскими войсками?
- Прежде всего, они были в тяжелейшем психофизическом состоянии, нуждались в немедленной помощи врачей. Эта помощь им была оказана. Парадокс состоял в том, что освобожденным узникам в первое время просто некуда было податься. Кто-то не мог физически сдвинуться с места, другим некуда было идти. Поэтому в первое время они продолжали жить в своих бараках и по мере сил помогали советской администрации. Среди заключенных ведь были и врачи, и электрики, плотники и т.д.
- Как было организовано освобождение людей из лагеря?
- После установления личности, проверки по лагерным архивам, по оказании первичной медицинской помощи узникам выдавали документы, в которых было занесено по-русски и по-немецки или на других языках (писарями были сами узники) имя, национальность, гражданство или происхождение (говорю так, потому что у кого-то эти три пункта совпадали, у кого-то – нет). Кроме того, записывался адрес, по которому узник намеревался следовать по выходе из Заксенхаузена. На этом этапе советские органы выявляли пытавшихся скрыться эсэсовцев и коллаборантов из числа самих узников.
- И что, оставляли их в лагере?
- Да, выявленных эсэсовцев и коллаборантов помещали в изолятор или в карцер, если эти лица нарушали лагерный режим. Производилась, таким образом, фильтрация.
Итак, после войны концлагерь функционировал как фильтрационный и лагерь для перемещенных лиц. Перейдя от СС в ведомство советской госбезопасности, Заксенхаузен, с одной стороны, стал местом заключения нацистских военных преступников, а с другой – узилищем, в котором люди содержались отнюдь не только за совершенные ими преступления. Может быть, самыми печальными примерами лагерной преемственности являются «двойные сидельцы», такие как еврейский художник-график Эрих Кон, которого нацисты использовали – как нужного до поры до времени «унтерменша» – «по специальности» – как гравера – в лагерной мастерской по изготовлению фальшивой валюты. После войны, в июне 1945, без учета обстоятельств Кона снова посадили в Заксенхаузен – как фальшивомонетчика. Дважды – сначала как советский военнопленный у национал-социалистов, а потом – как сдавшийся врагу – у своих, отсидел в лагере знаменитый летчик Михаил Девятаев, которому впоследствии за воинские подвиги было присвоено звание Героя Советского Союза.
На конференции, состоявшейся 9 декабря 2001 года по случаю открытия выставки Заксенхаузен с 1945 по 1950 год, выступили те, кто безвинно отсидели здесь, а после освобождения, в силу особых отношений между СССР и ГДР, не могли и заикнуться о какой бы то ни было компенсации, потому что в официальной истории советской зоны оккупации лагерь этот не числился. По словам бывшего узника советского периода Курта Вайса (Kurt Weiss),
«Не только в Заксенхаузене, вообще все жертвы сталинизма подвергаются дискриминации. Жертвам нацизма выплачивается особая пенсия, от нас же только отмахиваются».
За пять послевоенных лет в спецлагере №7 содержалось в общей сложности 60.000 заключенных. 12 тысяч из них умерли от голода и болезней. Часть заключенных были переправлены в СССР, позднее 5 с половиной тысяч были возвращены в ГДР. После того, как весной 1950 года были освобождены последние 8.000 заключенных, лагерь закрыли.
Директор фонда «Бранденбургские мемориалы» Гюнтер Морш (Günter Morsch):
"В спецлагере люди умирали от голода и болезней. В отличие от трудовых лагерей в СССР, здесь они были обречены на бездействие, ждали похлёбки или смерти. В нацистском лагере им грозили пытки со стороны эсэсовского персонала, угроза расстрела, газовой камеры, виселицы, здесь они были обречены на голодную смерть. Экспозиция этого, советского периода жизни в лагере Заксенхаузен очень скромна: это 27 биографий отдельных заключенных. В редких случаях сохранились предметы лагерного быта. Об этом нельзя было вспоминать несколько десятилетий. Массовые захоронения советского периода были обнаружены только после 1990 года".
К сожалению, официальные представители России не пришли на открытие выставки, усмотрев в ней, как было сказано, «попытку затушевать размах нацистских преступлений». С одной стороны, сказавший эти слова человек выставки не видел, и суждением этим можно пренебречь, но...
Гюнтер Морш:
"Нас это очень огорчило. Мы работаем в тесном взаимодействии с российскими коллегами. Без российских коллег сама эта выставка была бы невозможна".
Действительно, без полученных из России списков убитых в Заксенхаузене с 1945 по 1950 год никто не узнал бы масштабов преступлений, совершенных здесь от имени победителей. Но историческая память устроена как пружина: она перебрасывает неистраченную эмоциональную реакцию на преступление в ту эпоху, когда тайное впервые становится явным. А некоторые из выживших в этом лагере лишь недавно осмелились разжать уста.
Хорст Йенихен (Horst Jänichen) попал в спецлагерь № 7 15-летним подростком в 1946 году. Его обвинили в том, что он – один из тех «вервольфов», которыми грозила национал-социалистическая пропаганда союзникам – боец за дело рейха, готовый продолжить войну и после капитуляции Германии. Йенихену повезло: его выпустили в 1948 году.
Хорст Йенихен:
"Мы получили (была как раз валютная реформа) по 30 марок. Мне как раз хватило на букет цветов для матери. Но в дверях меня встретила посторонняя женщина. Моя мать умерла сразу после моего ареста два года назад, отец снова женился. И я отнес букет на кладбище".