В современной истории террора самоубийцы - явление достаточно новое, оно родилось в 80-х годах в Ливане и оттуда распространилось по всему миру.

Но нельзя думать, что только религиозный фанатизм толкает людей на верную смерть, марксистские националисты также использовали эту тактику. Для них, в первую очередь, было важно привлечь внимание к проблемам стран третьего мира, оккупированных колониальными державами. Позже они перенесли свою деятельность в большие города. Современные столицы своей разветвленной инфраструктурой представляли лёгкую цель для большого шума и огромных разрушений при сравнительно незначительных затратах. В начале 60-х годов в Южной Америке в Уругвае, Гватемале, Бразилии, Венесуэле и Аргентине возникли партизанские движения левого толка, основанные, в большинстве своём, студентами. Они рассматривали борьбу против собственных столиц, как часть возмездия крестьянской провинции пресыщенным и разбойным городам. Отчасти и действия Че Гевары в Боливии носили подобный характер. Еще более официальный статус эта борьба приобрела после организованной Фиделем Кастро в 1966 году в революционной Гаване конференции «Трёх континентов», где присутствовали представители 83 революционных группировок из стран «третьего мира». За всеми произнесенными здесь лозунгами основным оказался призыв к объединению всех развивающихся стран для финальной борьбы против мирового империализма. В Европе наибольшим опытом в этой борьбе обладала Немецкая «Фракция Красной армии» и итальянские «Красные бригады». Их целью была хладнокровная месть за беспощадную эксплуатацию стран «третьего мира». Сейчас изменилась лишь терминология и организации, цели остались те же, теперь это называется борьбой с глобализацией мировой экономики.

Но ни одна из современных идеологий по своему влиянию и эффективности не сможет превзойти религиозный фундаментализм. Под знамёнами фанатического национализма смертниками самой жестокой и беспощадной террористической организации «тигры освобождения Тамил Илама» с 1987 по 2000 год было совершено 168 терактов, с тысячами убитых и раненых. Их спецподразделением «черные пантеры» были убиты Раджив Ганди и премьер-министр Шри-Ланки Прендеса. Для этих людей высшая честь - погибнуть, захватив с собой в другой мир десяток-другой неверных. При этом все они уверены в том, что отправляются прямиком в рай и являются мучениками Аллаха. Обосновывают они свои действия третьей сурой Корана: «Не думайте, что те, кто погиб во имя Аллаха, на самом деле умерли. Они живы, и Аллах заботиться о них». Говорит психолог Леонид Китаев-Смык:

- С нашей, европейской, точки зрения мы можем думать, здоровый ли это человек или больной. Сейчас эти ужасные, апокалиптические события связаны с другого рода настроем людей: это мусульманский, совершенно особый настрой. И все мы это не понимаем. Мусульмане испытывали здесь чувство ликования и торжества перед вечностью, в которую они воплотятся. Для европейского сознания это совершено ненормально. Но с точки зрения ортодоксального, я бы даже сказал, неортодоксального мусульманина (ортодоксальные мусульмане могут быть очень приличными людьми), с точки зрения экстремалиста - это особая форма под флагом мусульманства. Они это делали, я думаю, вполне осознанно. Те простые люди в Палестине, которых мы видим сейчас на экране телевизора, они, не понимая, что произошло, не понимая, как для них плохо то, что произошло, выражают радость. А те, которые совершали эти акты – это люди, воодушевленные фанатической идеей. Мы можем вспоминать начало Первой мировой войны, мы можем вспоминать и весь ход Второй мировой войны, мы можем вспоминать руководителей Рейха, которые с точки зрения медицины были нормальные, здоровые люди, но с точки зрения человеческой морали, конечно, это были уроды. Те, кто сейчас совершают эти ужасные акты, с общечеловеческой точки зрения, биологической даже точки зрения, физиологической точки зрения – это, конечно, уроды. К этому уродству их привела та вера, те устремления, те идеалы, в которых они выращиваются.

С этим не согласен Виталий Волков:

- Эти люди уроды, если признать уродами тех, кто бомбил Хиросиму, Грозный, Белград, Багдад, не несший на себе военной нагрузки. Я прекрасно помню, как моя бабушка рассказывала мне о том ликовании, которое было в Советском Союзе, когда пришло известие о бомбежке Хиросимы. Война кончилась, и только потом пришло отрезвление. Гораздо более важный вопрос – понять, что нет общечеловеческих ценностей. Есть половина Земного шара, которая живет по одним ценностям, половина Земного шара, которая живет по другим ценностям.

Верно ли, что семья такого самоубийцы после совершения им теракта, в котором он гибнет, не впадает в траур, а наоборот устраивает торжество?

Китаев-Смыков:

- Это бывает по-разному. В Чечне семьи самоубийц, которых, кстати, было очень мало, потому что самоубийство для чеченцев – величайший религиозный и национальный грех, так вот в Чечне семьи были в глубоком трауре. Как это будет сейчас у тех семей, из которых вышли эти религиозные уроды – я не знаю. Я думаю, что и многие мусульмане этого не знают. Потому что эти действия не соответствуют нормам любой большой религии, будь то буддизм, христианство, иудаизм. И даже при очень тщательном чтении Корана мы видим порицание зла, творимого фанатиками.

Психологу Леониду Китаеву-Смыку возражает Виталий Волков:

- Все философское и религиозное направление в Азии пропитано суицидными тенденциями. Это было передано и в страны арабского мира. Ощущение себя в качестве смертника совершенно естественно. Японская Красная Армия с легкостью присоединила себя к тем, кто может осуществить этот террористический акт, поскольку это полностью и в их ментальности, и в ментальности арабских мусульман, шиитов особенно. Здесь надо понимать, что значительная часть мира живет в этом настроении мученичества за веру. Это более чем достойная смерть.

Исследователь проблем религии Бернхард Майер, профессор боннского университета, напоминает:

- Идеи самопожертвования мы находим и в иудействе, и в христианстве, и в исламе. И это не случайно - здесь существует тесная взаимосвязь, позволяющая понять, как эти представления развиваются одно из другого. Существует широко распространённое представление о том, что все религии предписывают веротерпимость. Но это - если смотреть в историю - далеко не так. Нельзя утверждать, что религии в принципе отвергают насилие, что насилие не может исходить от официальных религий, что насилие характерно только для каких-то сект, как это нередко утверждают.

В Старом завете идей самопожертвования во имя высокой цели в современной форме вы не найдёте. Позже, в период гонений на евреев, т.е. за два - три столетия до рождения Христа, эти идеи самопожертвования становятся очень сильны, и затем, естественно, переходят в христианство. Но представления о самопожертвовании никак не предполагают, что, идя добровольно на смерть, человек должен убивать людей непричастных.

То, что мы сейчас постоянно наблюдаем на Ближнем Востоке, это представления о самопожертвовании, увязанные с идеей священной войны. При этом самоубийца буквально обязан убивать врагов. Ведь здесь возникает целый комплекс идей. Во-первых, идея самопожертвования как такого, когда человек верит в то, что после смерти он будет поощрён за то, что совершает, поскольку совершает благое дело. Человек в таком случае делит мир на хорошее и плохое и видит себя борцом за это хорошее. С этим связано и другое - представление о том, что приближается конец света, приближается катастрофа. Поэтому для нынешнего теракта были выбраны символические объекты: Всемирный Торговый Центр, Пентагон - символы американского империализма. И разрушение Всемирного Торгового Центра рассматривается при этом как символ крушения капитализма.

Насколько эти представления заложены в Коране?

- Коран видит этот мир как стадию, предваряющую самое главное - решающее начинается после смерти. Поэтому всё, что происходит до смерти - неважно. Коран учит, что человек принимает при жизни решения, за которые после смерти должен будет отвечать. Нам это трудно себе представить, но эта идея обладает колоссальной взрывчатой силой - если она действительно овладевает человеком. Человек приучается постепенно вытеснять мысли о смерти. Причём, в равной степени эти идеи и умонастроения овладевают и малограмотным верующим, и опытным пилотом. С другой стороны, в исламе существует целая палитра самых различных отношений к идее самопожертвования. В истории известно немало моментов, когда ислам развенчивал эту идею, снижал её значение, искал альтернативы актам самопожертвования. При этом надо понимать, что акт самоубийства совершается не столько для внешнего мира, сколько для исламского мира.

Говорит исследователь проблем религии Бернхард Майер, профессор боннского университета. С этим не согласен Виталий Волков.

- И тогда возникает вопрос: что это - теракт или война? Если теракт, то тогда их действия не мотивированы. Если это война, то возникает вопрос: какова ее цель и кто ее объявил. Если предполагать, что заказчик этого преступления бен Ладен, то цель этой войны – это борьба с сионизацией Ближнего Востока, противопоставление мнимой западной свободы злата и плутократии настоящей свободе религиозного духа.

Большинство подобных терактов осуществлялось на территории Израиля, который исламский мир считает захватчиком земли Аллаха. Поэтому наибольший опыт здесь имеют израильские спецслужбы. По их оценке, религиозным самоубийцам в основном от 12 до 20 лет, причём ими могут быть как мужчины, так и женщины. Большинство из них потеряло за время израильской оккупации кого-нибудь из близких людей, а сами они переживают, что не смогли отомстить. Самопожертвование в священной войне ислама они рассматривают, как возможность реабилитации и получения статуса мученика. В большинстве своём - это выходцы из бедных семей, не имеющих образования и работы. Это как раз и предлагают им многочисленные школы ислама.

Расположены эти школы в оккупированном Израилем секторе реки Газа, в лагерях беженцев, школах и мечетях в Палестине, Пакистане и других исламских государствах, дающих прибежище воинствующим группировкам, таким, как Хамас (исламское движение сопротивления). Некоторые сомнительные исламские общества существуют и в Европе. В этих школах не обучают всему тому, чему учат наших детей. В школах ислама не изучают математики и других наук, там учат умирать с именем Аллаха. Родители отдают туда своих детей, потому что оказываются не в состоянии их обеспечить. А Хамас платит им за будущего самоубийцу около 1000 американских долларов в месяц и ставит школьников на полное довольствие. В благодарность ученики с особым усердием усваивают науку религиозной борьбы и символической смерти. Идут они на это не из отчаяния, а из религиозного фанатизма. Высшей ступенью образованности считается звание «шахида»- мученика Аллаха в священной войне, Исламском Джихаде, а смерть - исполнением священного завета борьбы с неверными.

Обучение проходит только по одному учебнику- Корану, при чем ученые муллы обсуждают со школьниками каждый стих книги в отдельности, особенно те, где речь идет о высокой чести умереть во имя Аллаха.

Особое внимание уделяется тренировке выдержки и умению концентрации, способности постоянно и повсюду находиться во враждебном окружении. Образу врага уделяется не меньшее внимание. Израиль и Америка для этих детей становятся прообразом злого демона. На последней фазе обучения учеников делят на группы по пять человек и полностью изолируют от общения с родными и близкими.

Обращаться со взрывчатыми веществами их учат непосредственно перед проведением теракта, чтобы не было времени передумать. Непосредственная подготовка проводится в строжайшей тайне. Говорит психолог Леонид Китаев-Смык:

- Экстремальное мусульманство исповедует необходимость уничтожения всех, кто не мусульманин, начиная с тех, кто наиболее выдвинулся на не мусульманском поприще: наиболее богатых, наиболее известных, наиболее продвинутых, наиболее умных людей, то есть наиболее действенных людей. И они уничтожают не для торжества себя, а для торжества бога, ради которого они это делают, во имя Аллаха. Сохранение собственной жизни, собственных семей, собственного государства – для них не главное. Для мусульманина любое обещание, любые переговоры – положительные переговоры – они не к чему не обязывают. Потому что обман не мусульманина – для них такое же благо, как и его убийство.

Каково же психологическое влияние самоубийств? Уже во время Второй мировой войны японские лётчики-камикадзе внушали страх и ужас американским военным морякам. Хотя тактическая польза от таких действий была невелика, эти акты самопожертвования производили гигантский психологический эффект.

Именно решимость самоубийц оказывает такое действие. Традиционная концепция безопасности основывается на эффекте запугивания: на страхе террориста быть арестованным или убитым. Именно данная логика и не срабатывает в данном случае. Террорист-самоубийца не боится бесконечных допросов, пыток, тюрьмы и унижений. Ему нет необходимости обдумывать план побега, что чаще всего является наиболее сложной частью покушений. Он может годами жить среди нас и не вызывать никаких подозрений. Это - наиболее дешёвый и эффективный вариант проведения любого, даже самого сложного теракта. Он гарантирует внимание СМИ и тем самым сообщает о серьёзности намерений и решимости достижения цели со стороны организации, которой даже нет необходимости заявлять о своей ответственности за совершенное.

Но, прежде всего - это ужас, который распространяется среди гражданского населения, чувствующего свою полную незащищённость перед подобными действиями.

Во время оккупации Израилем территории Ливана массовые разрушительные теракты шиитских самоубийц привели к отступлению израильских войск. Успехом увенчались действия камикадзе в Бейруте, когда вследствие покушения на американское посольство и казармы морской пехоты, американские войска были вынуждены покинуть страну. Воины Хамаса считают это эффективностью проводимой ими тактики военных действий, что лишь подстёгивает их к открытию новых школ ислама.