Куда нельзя вернуть прежнюю жизнь, там можно построить музей, а где появились пришельцы, там можно надеяться на то, что некоторые высокопарно называют восстановлением "связи времен". Десятилетний опыт объединения Германии показывает, как трудно восстанавливаются связи между современниками. Восстановление традиционной для Германии еврейской жизни в новых федеральных землях – часть этой большой общественной программы.

9 ноября 1938 года синагоги по всей Германии стояли в огне. Как теперь бы сказали, учрежденные властями незаконные бандформирования при широком участии населения жгли и громили еврейские дома, магазины и синагоги. 63 года спустя, в ноябре 2001 года недалеко от того самого места, где стояла сожженная, была торжественно освящена новая дрезденская синагога. Это – первая новая синагога, построенная на территории бывшей ГДР после объединения Германии в 1989 году. Это современное здание, а не реконструкция старого. Здание, сожженное нацистами, было построено по проекту знаменитого Готтфрида Земпера в 1840 году. Рассказывает Владимир Мюллер:

- Это, собственно, два здания из желтого песчаника и бетона, между ними – защищенный стеклянной стеной просторный внутренний двор. Единственная оригинальная деталь, оставшаяся от прежнего здания, – звезда Давида, спасенная пожарным. Расходы по строительству нового здания взяли на себя земельное правительство Саксонии и город Дрезден (по 4 миллиона евро), к этой сумме добавились еще два миллиона евро частных пожертвований.

Торжественное открытие новой синагоги в пятницу 9 ноября 2001 года было исполнено особого значения в первую очередь для общины. Но в примыкающем к собственно синагоге общественном центре имеется просторное помещение, предназначенное для нерелигиозных дискуссий, концертов, встреч, как здесь принято говорить "евреев и неевреев".

Эта, на чей-то вкус, может быть, не совсем понятная формулировка, имеет прочное историческое обоснование. Общество, в котором слово "еврей" звучало как бранное, а носители этого имени подвергались беспримерному истреблению, такое общество не должно тяготиться этими не слишком тяжелыми вербально-моральными веригами.

- Так вот, совместная работа евреев и неевреев в новом Дрездене началась еще в 1992 году, в рамках клуба «Хатиквá», «Надежда». Здесь организуются доклады для школьников на тему «Евреи и Дрезден», показывают документальные фильмы. Одна из сотрудниц «Хатиквы», Ленка-Мария Ланге проводит экскурсии по еврейскому кладбищу. В основном её слушатели – это школьники, приходящие посмотреть на, в буквальном смысле слова, останки некогда процветавшей экономической и общественной жизни еврейского населения. Откуда этот интерес школьников к еврейскому кладбищу?

Ленка-Мария Ланге:

- Ну, во-первых, школьники слышат на уроках этики или религии обо всём этом. Потом, учителя откликаются на наше предложение познакомить их учеников с еврейскими обычаями, показать обрядовые вещи, конечно, не оригиналы, а копии, объяснить символику обрядов. А на кладбище мы идем и показываем молодым людям всё это, чтобы они действительно прониклись историей в её, так сказать, видимом спектре.

Мюллер

:

- Да, это звучит парадоксально – говорить о еврейской жизни на еврейском кладбище. Но это так. В 1933 году в Дрездене было около 6000 евреев, после войны, в 1945, вернулось 60 человек, 1 процент. Остальные остались лежать в неизвестных массовых захоронениях или не вернулись из эмиграции. Габриэле Атанасов из дрезденского общества христанско-еврейского сотрудничества так объясняет заботу этого общества о еврейском кладбище:

Атанасов:

- Это важно для тех, кого никто больше не может помянуть, потому что были истреблены целые семьи. Нет потомков, никто не может прийти на могилу, потому что и могил больше нет.

Первое прямое упоминание о еврейской общине Дрездена – это сообщение об уплате ею налогов за 1375 год. В 1411 году появляются первые сообщения о разграблении еврейского имущества, в 1430 евреев изгоняют из Дрездена за сотрудничество с гуситами. Тогдашнюю синагогу превращают в пивоварню и лишь в середине 15 века евреи возвращаются в город. Следующим и, как казалось, бесповоротным удушением еврейской жизни в Германии стал национал-социалистический террор.

Вместе с перемещенными лицами, среди которых было и евреи, выжившие в лагерях, в дрезденской общине после войны оказалось около 200 человек, но в 1950-60 годы многие перебрались на Запад. По словам Романа Кёнига, председателя еврейской общины Дрездена:

- К 1989 году еврейская община достигла такого состояния, что можно было безошибочно определить день прекращения её существования. И только приток евреев из СССР смог влить свежую струю, община ожила. Без притока еврейских переселенцев из СССР жизнь общины была бы попросту невозможна.

Конечно, интегрировать в общине новых членов, приехавших из различных республик, входивших в состав СССР, не просто. Сейчас в общине 300 членов. Слишком много барьеров между ними и окружающей немецкой жизнью. К их числу относится и язык. Но и паспортное еврейство бывших советских людей имеет мало точек соприкосновения с еврейской религиозно-культурной традицией довоенной Германии. В этой трудной ситуации дрезденское общество христанско-еврейского сотрудничества надеется на лучшее. По словам Габриэлы Атанасов,

- Здесь в Дрездене сложилась группа, которая называется Gesprächskreis, или Коллоквиум. Мы регулярно встречаемся с иммигрантами, выбираем определенную тему и обсуждаем её в небольших группах, человек по шесть, причем в каждой группе на одного носителя немецкого языка приходится пять человек, изучающих немецкий. Было бы прекрасно, если бы мы могли завязать более прочные связи, дружеские связи и общаться по-немецки.

Стоит, наверное, заметить, что еврейские общины Восточной Европы всегда были многоязычными. А общим языком польских, литовских, австрийских евреев был идиш – диалект немецкого языка, сейчас уже почти исчезнувший из обихода. Но культура многоязычия в современной Европе пока еще только складывается, а для современных еврейских общин этой страны пока еще политически и социально плохо осознанным в Германии ключевым обстоятельством её экзистенции является русский язык, и евреи из Советского Союза, как и значительная часть немецких переселенцев, - это теперь уже русскоязычная частичка немецкого населения. К этой теме – языкам в истории Европы – мы обязательно обратимся в одном, а может быть и в нескольких специальных выпусках радиожурнала «Бывшее и несбывшееся», а сейчас вернемся к нашей сегодняшней теме – к новым попыткам вернуть еврейскую жизнь туда, где её, эту жизнь, в нечеловеческом рвении пытались заглушить, сжечь, задушить в середине прошлого, двадцатого столетия.

Я не случайно назвал в начале нашей передачи миллионы евро, в которые обошлось строительство новой Дрезденской синагоги. Есть люди, косо смотрящие за это на еврейские общины, «беззастенчиво пользующиеся деньгами налогоплательщиков». Этим людям, конечно, можно было бы просто ответить, что строительство синагоги вполне могли бы финансировать и сами евреи – как они это делали и раньше – из средств членов общины. Но деньги превращённых в пепел членов еврейской общины были неудачно «размещены» в военной промышленности третьего рейха.

Это касается и морально-юридической стороны предоставления евреям права на жительство в современной Германии. Многие не знают, а некоторые из тех, кто знали, могли забыть, что решение о предоставлении евреям из СССР права поселиться в Германии было принято не в ФРГ, а в ГДР. Вот что пишет об этом демограф Павел Полян:

«В конце 1989 - начале 1990 годов в СССР был очередной всплеск антисемитских настроений и погромных ожиданий. Главный московский раввин Адольф Шаевич поведал о них в интервью газете "Junge Welt", органу восточногерманских комсомольцев. 6 февраля 1990 Центральный Круглый Стол переадресовал предпоследнему правительству ГДР под руководством Г.Модрова инициативу Еврейского культурного объединения Берлина разрешить предоставить убежище евреям из СССР, подвергающимся там дискриминации и преследованиям».

Парадокс состоял в том, что как раз восьмидесятые и девяностые годы 20 века были временем начала подъёма еврейских культурных и религиозных учреждений в России, драматически совпавшего с довольно массовой и отнюдь не только этно-конфессиональной эмиграцией из страны, которая впервые за много десятилетий открыла свои границы на въезд и на выезд. Но вернемся к рассказу Павла Поляна.

«Итак, в совместном заявлении обеих палат парламента ГДР от 18 марта 1990 года признавалась ответственность обоих немецких государств за истребление евреев в годы войны, а 11 июля 1990 года пообещало евреям право на убежище. Чтобы не задевать СССР, само слово "убежище" было заменено выражением "право на постоянное местожительство в ГДР по гуманным соображениям" (впрочем, ГДР не присоединилась к Женевской конвенции о беженцах, поэтому международные установления по этим вопросам там силы не имели).

После объединения Германии вопрос о продолжении организованной еврейской эмиграции в Германию встал в полный рост. И вот между тогдашним канцлером Германии Гельмутом Колем и тогдашним председателем Центрального совета евреев в Германии Хайнцом Галинским был заключен, как называл его преемник Галинского Игнац Бубис, "гуманитарный пакт". Этому пакту предшествовала острая борьба в самом Центральном совете евреев в Германии. Михаэль Фюрст, председатель объединения еврейских общин Нижней Саксонии, говорил, что, если речь идет и впрямь о десятках тысяч советских евреев, то сразу всех пригласить и принять не получится.

Председатель еврейской общины в Кпрлсруэ отозвался о советских евреях как о людях, не имеющих никакого отношения к еврейской традиции и видящих в своём еврействе лишь повод для отъезда из страны. Хайнц Галинский не мог отрицать ни того, ни другого. Но он увидел в еврейских иммигрантах из СССР исторический шанс для немецкого еврейства. Позиция Галинского не осталась без внимания и осуждения со стороны Израиля. Тогдашний посол Израиля в ФРГ Беньямин Навон заявлял, что евреям из СССР нечего искать в Германии, коль скоро существует Израиль, страна, где они с первого же дня и часа становятся полноправными гражданами. На что Галинскому пришлось отвечать в том духе, что советских евреев никто не принуждает эмигрировать именно в Германию, но уж если они приезжают именно в неё, то никто не станет перед их носом захлопывать двери. Об этом же говорил и Михаил Фридман, член Центрального совета евреев в Германии:

- Никто не может и не должен указывать другим, кому и куда ехать. Нам, самим живущим в Германии, нечего становиться в позу моралистов».

На конференции министров внутренних дел объединенной Германии именно в Дрездене, в декабре 1990 года, было принято решение о модусе приёма новых еврейских переселенцев из СССР, которое в начале 1991 года, десять лет назад было закреплено в Бонне соглашением между федеральным и земельными правительствами Германии.

Но вернемся к началу нашего сегодняшнего рассказа.

Правами на жительство в Дрездене 18 века большинство евреев обязано Беренду Леману. Беренд Леман (Исахар Галеви Берман, 1661-1730), финансист и филантроп, родился и умер в Хальберштадте. Именно он, говорят, обеспечил финансовую поддержку Фридриху Августу Сильному, ставшему королем Августом Вторым в Польше, а также был финансистом саксонского двора. Благодаря своему влиянию на саксонского курфюрста, Леману удалось добиться для евреев разрешения на жительство в Дрездене. Правда, сам он на закате жизни потерял всё своё состояние. Основанный им в Ганновере торговый дом Leffmann Behrens & Söhne обанкротился, и Леман умер в бедности в родном городе Хальберштадте.

Хальберштадтская еврейская община намного старше дрезденской. Первые достоверные упоминания относятся к 13 веку. А первая синагога появилась здесь в самом конце 17 века. Правда, её быстро сожгли. Череда изгнаний и возвращений, сокращения и расширения прав совпадали с переходом Хальберштадта то к Вестфалии, то к Пруссии, но с начала 19 века и вплоть до прихода к власти в Германии Гитлера община процветала, а Хальберштадт был даже центром всегерманского «Союза ортодоксальных общин Германии».

В сентябре 2001 года в Хальберштадте открылся Музей еврейской истории имени Беренда Лемана. Наряду с Берлинским еврейским музеем и Дрезденской синагогой, этот музей фокусирует внимание людей не на страшном эпизоде холокоста, гибели евреев в Германии, а на долгой истории еврейской жизни в этой стране. По словам пофессора Юлиуса Шёпса:

- Наш музей отличается тем, что Хальберштадт – это аутентичное место, в котором мы можем документально показать и реконструировать еврейскую жизнь, то, чем она была. Берлин – это конструкция, там это труднее дать почувствовать всё. А здесь, в Хальберштадте всё – подлинное.

Да, надежду, - кто знает, когда исполнимую? – возродить Еврейскую жизнь в Германии терять не хочет никто. Председатель Центрального совета евреев в Германии Пауль Шпигель, выступая на открытии дрезденсекой синагоги, сказал.

- Прежде всего, это символ нашей общей воли к тому, чтоб здесь существовали еврейские общины, что евреи хотят жить здесь, хотят восстановления еврейских общин. В 1989 году даже мысль такая не могла бы прийти нам в голову.

Оглядывая современное здание синагоги в Дрездене, председатель небольшой дрезденской общины Роман Кёниг говорит:

- Для меня это счастливый день. Счастливый, прежде всего, потому, что в эту общину возвращается чувство нормальной жизни. Это день, который возвращает людям то, что у них было отнято 60 лет назад, восстанавливает то, что было разрушено 60 лет назад. Будем надеяться, что это здание, возле которого мы стоим, послужит еще многим-многим поколениям.

К сожалению, на третий день после открытия нашелся кто-то, кто намалевал на стене дрезденской синагоги свастику. Что победит – желтый камень или начертанный на нём черный знак?