"30 декабря я ночевал в Грозном в гостинице, которая называлась "Французский дом", там не было ни одного целого стекла. Спали в пуховиках, пытались согреться. А новый год встретили во дворце Дудаева", - вспоминает независимый журналист Данила Гальперович, который в 1994 году работал парламентским корреспондентом агентства "Постфактум".

Связи не было

На конференции, посвященной 20-летию начала первой чеченской войны, он рассказал, как накануне Нового года Сергей Ковалев, занимавший тогда должность Уполномоченного по правам человека, весь день пытался связаться с Москвой, чтобы выяснить, кто отдал приказ о штурме Грозного - тогда была иллюзия, что штурм начали военные без ведома гражданских. Но телефонной связи не было. "Ковалев вместе с различными военачальниками пытался добиться прекращения огня со стороны чеченцев, а от российской армии - чтобы она вышла из города", - вспоминает журналист. Было понятно, что танковый штурм "захлебывается", оборона налажена серьезно, люди гибли в огромном количестве. "Помню реакцию российских военных. "Что ты с ним говоришь, это такой же Ковалев, как я балерина", - сказал один командир другому. И это подозрение выглядело логичным в условиях войны", - добавляет Гальперович.

Уже тогда, по его словам, проявилась тенденция, которая до сих пор преобладает в России при освещении военных конфликтов с ее участием - отказ властей от признания собственных действий. "Когда мы сообщали, что в Чечне идут боевые действия, нас обвиняли в разжигании межнациональной розни. Но тогда еще был какой-то плюрализм и возможность высказывать свое мнение", - заявил Гальперович.

"Правда выяснилась благодаря журналистам"

Если первая чеченская война была конфликтом между чеченцами и федеральной властью, то во вторую войну народ не поддерживал боевиков, напомнил чеченский писатель и публицист Шарип Цуруев. "Во вторую войну линия фронта проходила не между боевиками и федералами, а между мирными жителями и не мирными. Население Чечни оказалось между двух огней: днем приходили "федералы", ночью - боевики", - вспоминает Цуруев.

Представитель Псковского регионального отделения партии "Яблоко" Лев Шлосберг рассказал, как в 2000-м году стала известна правда об одном из самых кровопролитных эпизодов второй чеченской - бое у высоты 776 под Аргуном в Чечне, состоявшемся спустя всего несколько часов после заявления тогдашнего министра обороны Игоря Сергеева о том, что чеченская война закончена. В этом бою с 29 февраля по 1 марта погибла почти вся 6-я рота 2-го батальона 104-го полка Псковской дивизии ВДВ. Из 90 человек в живых осталось только шесть, констатировал Шлосберг. "Они ничего не рассказали до сих пор. А те, кто воевал с другой стороны, тоже ничего не расскажут - большая часть боевиков попали под амнистию и сегодня служат в вооруженных силах и правоохранительных органах Чечни". По мнению политика, никто из них не окажется под следствием, пока в республике находится у власти Рамзан Кадыров.

Информация о гибели десантников тогда стала известна только благодаря журналистам, рассказал Шлосберг. "Был отдан приказ тайно хоронить всех. 30 гробов привезли самолетом ИЛ-76. Вызвали священника, совершившего первую панихиду. Тогда возмущенные офицеры передали часть списка погибших газете "Новости Пскова". Автору статьи, журналисту Олегу Константинову после этого был запрещен вход на территорию дивизии.

Позже в августе того же года Владимир Путин признал в Пскове вину командования "в грубых просчетах, которые приходится оплачивать жизнями русских солдат". Но ответственность за эти события до сих пор не понес никто.

Чечня и Донбасс

Сегодня все выглядит еще хуже, чем 20 лет назад, считает Лев Шлосберг. "Тогда хотя бы официально признавалась война - хотя старались не раскрывать масштаба потерь. Да, мы не знали, что у нас 84 погибших, думали, что только 31. Но, по крайней мере, мы понимали, где они погибли". А сейчас ни политические, ни военные власти РФ войну не признают, указывает Шлосберг. "То, что нам известно о псковских десантниках, погибших в Донбассе - это очень маленькая часть информации".

По словам Шлосберга, для нынешнего командования характерно "абсолютно разгильдяйское отношение к военнослужащим". Летом 2014-го года ни сами десантники, ни их семьи действительно не знали, что их посылают не в Ростов, а на Украину. "У них было 3 дня на боевое слаживание, а потом их просто отправили "через ленточку", отняв мобильники", - говорит политик.

По словам Шлосберга, семьи погибших на Украине сейчас получают компенсацию 5 миллионов рублей, раненый получает миллион: "Но если в чеченскую войну мотивация наших военнослужащих была высокой, то теперь они вовсе не хотят воевать. Есть случаи самострелов, есть отказы идти "через ленточку" - таких солдат сразу увольняют под подписку о неразглашении. Даже родные не могут сказать, что солдат погиб на войне, выполняя присягу. Это ложь государственного порядка".

Война переехала

Член правления правозащитного общества "Мемориал" Александр Черкасов, сравнивая чеченский и украинский конфликты, видит параллели трех видов: "Во-первых, Украина, действуя в Донбассе, повторяет действия России в Чечне. Во-вторых, Россия, действуя на Украине, повторяет собственную политику в отношении той же Чечни. И, наконец, сепаратисты и российские "добровольцы", среди которых немало прошедших чеченскую войну, использовали свой опыт в Донбассе и в Крыму". Кроме того, чеченцы из разных структур воюют в Донбассе, отметил правозащитник в интервью DW: "Можно почти без преувеличения сказать, что война переехала на восток Украины. Хотя бы потому, что сейчас в Чечне военные городки стоят пустые, а личный состав переместился в Ростовскую область".