Сегодня мы поговорим о покупке Китаем немецкого скоростного поезда на магнитной подвеске «Трансрапид» и о долларизации Латинской Америки. Почему власти Шанхая сделали ставку на сверхбыстрые экспрессы именно из Германии? Почему всё больше соседних с США стран официально вводят у себя американскую валюту? Ответы на эти вопросы - в сегодняшней передаче.

В этот вторник в Пекине произошло событие, к которому немецкие концерны «Сименс» и «Тиссен Крупп» готовились два десятилетия. У их совместного детища, скоростного поезда на магнитной подушке, появился, наконец, первый покупатель. До сих пор опытный образец «Трансрапида» - именно так называется это немецкое изобретение - разъезжал по полигону на севере Германии. На нём катали крупных политиков и бизнесменов из разных стран, они публично восхищались немецкими высокими технологиями, однако покупать поезд не спешили. Иногда возникало впечатление, что они просто выжидают, пока кто-то первым решиться на это весьма дорогостоящее приобретение. Казалось бы, в такой ситуации подать пример всем остальным должно было бы родное немецкое правительство, и оно, действительно, собиралось построить трассу между Берлином и Гамбургом - однако не сумело переубедить скептиков, которые утверждали, что этот многомиллиардный проект будет убыточным, а потому не надо вкладывать в него деньги налогоплательщиков. К тому же против выступили экологи, считающие, что проект угрожает одной из северогерманских природоохранных зон. Так что «Трансрапид» до нынешнего вторника так и оставался никем не востребованным достижением немецкой инженерной мысли. И вот теперь китайцы сдвинули дело с мёртвой точки. Прежде чем мы перейдём к деталям и обстоятельствам заключения в Пекине контракта, мой коллега Геннадий Темненков коротко опишет вам «предмет сделки».

Высокоскоростной поезд на магнитной подвеске "Трансрапид" в Германии часто называют проектом ХХ1 века. Даже его противники признают, что это - гениальная идея будущего. Однако далеко не все знают, что на самом деле "Трансрапиду" исполнилось... 67 лет. Ведь уже в 1934 году немецкий инженер Херман Кемпер получил патент на проект "подвесной дороги с бесколесными вагонами, которые могут двигаться, зависая над железным монорельсом с помощью магнитных полей". Впрочем, в то время идея Кемпера напомнила современникам фантастические романы Жюля Верна, и о ней вскоре забыли.

Лишь 50 лет спустя, в 1984 году, на построенной в земле Нижняя Саксония тестовой трассе начались испытания первого "Трансрапида". За прошедшие годы поезд на магнитной подвеске наездил уже более 150 тысяч километров.

Чем же отличается "Трансрапид" от с детства знакомых всем железнодорожных экспрессов? Да всем! У него нет колес, которые ему и не нужны. Движется поезд будущего по железобетонной эстакаде шириной три с небольшим метра. С обеих сторон этой эстакады снизу и сверху бесконечными "бусами" нанизаны магниты,которые поднимают поезд над бетонкой и удерживают его на одной высоте, а создаваемое между "бусинами" и направляющими скобами состава магнитное поле толкают "Трансрапид" вперед. Так как поезд нигде не соприкасается с бетонной подушкой, трение полностью отсутствует, и практически бесшумный поезд может нестись вперед со скоростью до 450 км в час. При этом, при сравнимой с обычным пассажирским поездом грузоподъемностью, "Трансрапид" потребляет на треть меньше электроэнергии. По замыслам проектировщиков, обычный состав "Трансрапида" может принимать на борт 332 пассажира.

И еще одна деталь: поезд будущего в перспективе может обходиться без машиниста. Движением отдельных "Трансрапидов" по трассе будет управлять полностью автоматическая система-диспетчер. При этом, как обещают специалисты, поезд на магнитной подвеске будет во много раз безопаснее своих железнодорожных предков.

Китай, остро нуждающийся в скоростных транспортных системах, довольно долго присматривался и к «Трансрапиду», и к конкурирующим с ним технологиям. После того, как выбор окончательно пал на немецкий проект, начались конкретные переговоры, длившиеся почти два месяца. Судя по всему, Китай, прекрасно понимая, какое огромное символическое и рекламное значение этот заказ имеет для немецких концернов, всеми силами пытался сбить цену. В конце концов в Пекин вылетел председатель правления «Сименса» Генрих фон Пирер, чтобы лично встретиться с премьером Госсовета КНР Чжу Жунцзи. Вот как описывает их беседу член правления «Сименса» Ханс-Дитрих Ботт:

- Когда идут переговоры о подобных контрактах, решающее значение, в конечном счёте, играет цена сделки. И данный случай - не исключение. Окончательная договорённость о финансовой стороне дела была достигнута в это воскресенье в Пекине. Премьер-министр Китая и председатель правления «Сименса» в какой-то момент сошлись в цене и ударили по рукам.

О какой именно цене договорились политик и менеджер, обе стороны хранят молчание. Правда, ещё во время переговоров в прессу просочились данные, что объём сделки составит от 2 до 2,5 миллиардов марок. Представитель «Сименса» Ханс-Дитрих Ботт называть окончательную стоимость контракта категорически отказывается:

- Я не могу назвать вам конкретные цифры, поскольку это дело китайской стороны - оглашать финансовые аспекты контракта. Мы не уполномочены делать на этот счёт какие-либо заявления. Но одно могу сказать вам совершенно точно: цена сделки значительно ниже 2 миллиардов немецких марок.

Надо полагать, что китайцы добились весьма выгодных для себя условий. Они пошли на риск, купив нигде пока не применявшуюся технологию, и за это - на правах, так сказать, первооткрывателей - выторговали у немецкого консорциума существенную скидку: мол, мы дали вашему «Трансрапиду» путёвку в жизнь, так что сейчас не мелочитесь, вы своё ещё заработаете. Правда, У Чань Мин, глава китайской железнодорожной компании, которая купила немецкий поезд на магнитной подвеске, выразил эту мысль несколько более дипломатично и обтекаемо:

- Трасса в Шанхае будет иметь ярко выраженный демонстрационный характер. Я уверен: когда этот проект будет реализован, «Трансрапид» докажет свои технические преимущества и свою экономическую конкурентоспособность. Лично я считаю, что немецкая магнитная технология намного превосходит японскую.

Министр транспорта ФРГ Курт Бодевиг тоже делает упор не на финансовый, а на символический аспект контракта.

- В любом случае, это - прорыв для «Трансрапида», который является образцом немецких высоких технологий. Кстати, это ещё и большой личный успех федерального канцлера, который очень активно пропагандировал в Китае данную технологию.

Впрочем, Герхард Шрёдер пропагандировал «Трансрапид» не только на словах. Он поддержал немецкие концерны ещё и тем, что от имени правительства Германии «подарил» китайской стороне 150 миллионов марок, которые пойдут на сооружение в Шанхае несущей конструкции трассы.

Итак, в 2003 году немецкий «Трансрапид» соединит финансовый и деловой квартал Шанхая с аэропортом Пудонг. Расстояние в 35 километров поезд будет преодолевать примерно за 7 минут. На подписанном в Пекине контракте ещё не успели высохнуть чернила, как из США уже поступили сообщения, что несколько американских компаний решили ускорить рассмотрение вопроса о покупке немецкого экспресса на магнитной подушке. Да и в самой Германии вдруг заговорили о том, что этот сверхбыстрый поезд мог бы соединить два полюса густонаселённой Рурской области - Дюссельдорф и Дортмунд, а также мюнхенский аэропорт с центром города. Похоже, что в минувшее воскресенье председателю правления концерна «Сименс» Генриху фон Пиреру, действительно, удалось добиться в Пекине перелома в истории проекта «Трансрапид». Ну что ж, тем самым фон Пирер сделал себе хороший подарок к 60-летию.

А теперь давайте перенесёмся в Сальвадор. Сообщения о трагических последствиях землетрясения в этой маленькой центральноамериканской стране оттеснили на второй план весьма характерное, я бы даже сказал - знаковое событие, происшедшее здесь 1 января: Сальвадор стал очередной страной, которая ввела у себя американские доллары в качестве официальной валюты. С подробностями - Владимир Франдкин.

Решение о долларизации Сальвадора принималось парламентом страны. В декабре прошлого года депутаты проголосовали за закон о так называемой «монетарной интеграции». За этим малопонятным для широких слоёв населения термином кроется весьма быстрая замена национальной валюты колон на американский доллар. С 1 января во всех магазинах Сальвадора цены указываются в двух денежных единицах, а все банковские счета и бухгалтерская документация переводятся на доллары. В свою очередь, Центральный банк страны постепенно изымает из оборота прежнюю валюту, так что колоны и сентаво скоро будут интересовать только нумизматов. Политическая и деловая элита Сальвадора надеется, что провозглашение доллара официальной валютой выведет страну из состояния длительного экономического застоя - в частности, потому, что приведёт к резкому снижению кредитных ставок. Ну, а главное, эта мера должна привлечь иностранных инвесторов. "Раньше их отпугивала финансовая нестабильность", - подчёркивает сальвадорский экономист Хосе Галан и продолжает:

- Наша цель состоит в полной интеграции страны в международную финансовую систему. Народное хозяйство, переведённое на расчёты в долларах, значительно меньше подвержено угрозе финансового краха. Кризисы в Азии, в Мексике или Бразилии показали, что инвесторы, опасающиеся девальвации национальной валюты, могут буквально за ночь вывести из страны гигантские суммы денег. Но если национальная валюта - это американский доллар, то такое развитие событий полностью исключается. Нет никаких колебаний обменного курса, а потому каждый может совершенно спокойно и ввозить деньги, и вывозить.

Сальвадор явно пошёл по пути Эквадора, который в сентябре прошлого года тоже отказался от собственной денежной единицы в пользу доллара. В этом же направлении двинулась и Гватемала. В декабре парламент страны принял закон, согласно которому с 1 мая этого года всем торговым предприятиям в Гватемале разрешается принимать к оплате «валюты других стран». В тексте закона американский доллар не упоминается, но речь идёт, естественно, именно о нём. Перед глазами у эквадорских, сальвадорских, гватемальских политиков и экономистов - пример Панамы, страны, которая - в силу исторических причин - ещё в 1903 году ввела доллар в качестве официальной денежной единицы. И это, действительно, способствовало притоку иностранных инвестиций. Удо Боймер, представитель Германо-панамской торговой палаты, объясняет, что именно привлекает в Панаме западных предпринимателей.

- Понимаете, уровень инфляции здесь точно такой же, как и в Соединённых Штатах Америки. Здесь и в помине нет тех проблем, с которыми сталкиваются соседние с Панамой государства, то есть нет ни галопирующей инфляции, ни обесценивания национальной валюты. В соседних странах финансовая ситуация меняется несколько раз в год, и иностранцам всякий раз приходится заново к ней приспосабливаться. Вот вам и объяснение, почему иностранные банки и фирмы предпочитают открывать филиалы именно в Панаме.

Свой филиал имеет в Панаме и немецкий «Дойче банк». Возглавляет этот филиал Клаус Мюллер. Он говорит, что его финансовый институт, в принципе, приветствует постепенную долларизацию стран региона. Однако напоминает, что у каждой медали всегда есть две стороны.

- В известной мере мы видим здесь модель для других стран. Однако надо чётко осознавать, что государство, переходящее на доллар, совершает в принципе тот же шаг, который недавно сделали и европейские страны, договорившиеся между собой о введении единой денежной единицы евро. По сути дела они отказались от валютного суверенитета и тем самым, естественно, несколько ограничили свою свободу действий в политической области.

Однако в Европе все страны-участницы валютного союза имеют возможность влиять на деятельность Европейского центрального банка, поскольку направили своих представителей в его руководящие органы. Государства Центральной Америки, по собственной инициативе переходящие на американскую денежную единицу, никакого права голоса в Федеральной резервной системе США не получат - пока, во всяком случае. Впрочем, они вряд ли особенно об этом жалеют, ведь они практически сняли с себя весьма тягостную обязанность заботиться о стабильности своей национальной валюты. Теперь этим хлопотным делом займётся сам Алан Гринспен (фото), глава Федеральной резервной системы США, признанный специалистами лучшим центральным банкиром всех времён и народов. Отказ от валютного суверенитета даёт этим странам шанс добиться экономического процветания. Ведь все они и без того уже давно «завязаны» на долларовое пространство, поскольку 80 процентов их экспортных поставок - кофе, сахар, текстиль, фрукты - идут в США.

Мне осталось только попрощаться и помнить, что мы встретимся с вами ровно через неделю!