Февраль 1945 года. Миром правят три человека: Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль, Иосиф Сталин. В Крыму стоит на редкость хорошая погода. Здесь, в Ялте, даже не верится, что где-то все еще убивают друг друга люди и все еще жив Гитлер. В Ливадийском дворце икру едят ложками, а игристое местного производства льется рекой. Впервые за столом переговоров решается судьба сразу стольких людей. Впервые ее решают всего лишь три человека. Господь создал мир за семь дней. Рузвельт, Черчилль и Сталин лишь немногим "уступили" Творцу, разделив за восемь дней мир на две враждебные друг другу части.

Полнейший крах нацистской Германии уже не вызывал сомнений. Победа над Гитлером была лишь вопросом времени. Судьба Японии тоже фактически была решена. Союзникам представился уникальный шанс: поделить мир между тремя государствами. Для этого нужно было четко провести новые границы и определить сферы влияния. Кроме того, поскольку общий враг переставал существовать, вынужденное объединение Запада и Советского Союза теряло какой-либо смысл, а потому надо было на будущее заручиться честностью друг друга и разработать механизмы, которые гарантировали бы неизменность проведенных на карте мира линий.

То было уникальное время. Мир начинал играть совершенно разными красками и плясать под две разные дудки. Именно здесь, в Ялте, решалась судьба нескольких последующих поколений граждан планеты Земля. И именно эту встречу в верхах взял за основу своей пьесы под названием "Ялта" шведский драматург Лукас Свенссон. А поставил ее на сцене Драматического театра Дюссельдорфа (Düsseldorfer Schauspielhaus) шведский режиссер Стаффан Вальдемар Хольм, уже давно прославившийся по всей Европе и не единожды привозивший свои спектакли на московские и питерские театральные фестивали.

Непрекрасные дамы

Роли троих влиятельнейших мужей в истории человечества отданы женщинам - трем актрисам. Они перемещаются по сцене пусть в серых, но платьях, переняв при этом все вредные привычки "альфа-самцов": курение сигар и сигарет, безудержную любовь к виски и мартини, чревоугодие, а также жестокосердие с тяжелой примесью садизма.

Почему женщины? Решение было принципиальным: драматург руководствовался желанием подчеркнуть театральность происходящего. Да, в мировой культуре доминирует образ мужчины-воителя, и именно мужчине отведена роль завоевателя миров, покидающего родные просторы и отправляющегося в дальние края за славой и новыми землями. Женщинам же традиционно отводилась роль жертвы передряг немирной жизни, роль проститутки, увеселяющей бойца, или роль матери/жены/сестры/дочери, остающейся дома в ожидании любимого сына/мужа/брата/отца.

Для драматурга Лукаса Свенссона театр в данном контексте - это инсценировка воспоминания. Это не само прошлое, а лишь театральное представление о нем. Это не документальный спектакль о том, как проходила Ялтинская конференция, а фикция, провоцирующая задуматься над давно минувшим событием и над тем, каким образом влияет оно на нас сегодняшних.

Со стороны

Вторая причина, по которой Сталина, Черчилля и Рузвельта играют женщины, это нежелание автора пьесы и режиссера оставаться в привычных исторических рамках. Для того, чтобы взглянуть на историю по-новому, обязательно нужно отдалиться от нее, дабы обрести способность смотреть на прошлое как бы со стороны - освободиться от привычных трактовок и задуматься незамутненной головой над теми вопросами, которые задает пьеса.

Третья причина менее идейна, но не менее достойна: драматургу и постановщику просто-напросто хотелось занять в спектакле тех потрясающих актрис, которые в итоге и исполняют главные роли. Кстати, Сталина довелось сыграть Стине Экблад - известной шведской актрисе финского происхождения, которая в свое время снималась у Ингмара Бергмана, а в последние годы покоряет любителей теледетективов, снятых по романам Хеннинга Манкеля.

Почему Ялта?

Почему драматург вообще обратился к данной теме? По словам Лукаса Свенссона, тема эта современна как никогда, потому что "одной ногой мы все еще стоим в XX веке". "Мы идем по направлению к будущему, а смотрим в прошлое, - уверен автор пьесы. - Ялтинская конференция подвела итог первой половины прошлого века и расставила акценты вплоть до его конца". По убеждению Свенссона, современный мир до сих пор расхлебывает последствия "демократических решений", принятых в Ливадии.

Ялта предстает на дюссельдорфской сцене в качестве кладезя утопических идей и пустых обещаний. Ложь была заложена изначально даже в само обозначение той встречи - "мирная конференция". Вслед за ней последовали бомбардировка Дрездена и новое решение "польского вопроса", образование Восточного блока и строительство Берлинской стены… "Железный занавес" поделил планету на две части, каждая из которых провозглашала свою идеологию. "Горячая война" плавно перетекла в "холодную".

"Каждый из трех политических "монстров" говорил в Ялте о демократии, - отмечает Лукас Свенссон. - Но какое отношение к демократии имело запланированное ими будущее? Насколько ценна была судьба отдельного человека или даже отдельного государства в рамках этой "демократии"? В Ялте столкнулись три идеологии. Черчилль представлял "антикварный" миропорядок. Рузвельт - наивный либерал, слезящимися глазами глядящий на разрушенную Европу. Сталин - сложная смесь коммунизма и имперских амбиций, динамичная и развивающаяся. Так или иначе, "идеологические торги" перевесили. Демократия осталась лишь частью риторики".