Международный уголовный суд (МУС) в Гааге 25 июня 2024 года выдал ордера на арест главы Генштаба РФ Валерия Герасимова и бывшего министра обороны Сергея Шойгу. Их подозревают в военных преступлениях и преступлениях против человечности во время войны против Украины. Весной 2023 года МУС также выдал ордера на арест президента России Владимира Путина и детского омбудсмена Марии Львовой-Беловой в связи в депортацией украинских детей в РФ (российские власти настаивают, что это было сделано в целях безопасности самих детей).

О значении ордеров на арест Шойгу и Герасимова и возможностях для их исполнения с учетом того, что Россия не является страной-участницей МУС, DW поговорила с адвокатом, специализирующимся на вопросах международного права, Сергеем Голубком.       

DW: Что, на ваш взгляд, означают эти ордера?

Сергей Голубок: Они означают, что суд продолжает расследование ситуации в Украине, которое он начал в 2022 году. В 2023 году были выданы ордера на арест в отношении Путина и Львовой-Беловой. В этом году выданы ордера на арест военачальников Кобылаша и Соколова (командующий дальней авиацией ВКС РФ Сергей Кобылаш и командующий Черноморским флотом Виктор Соколов - Ред). А вот сейчас речь идет о кампании, которую российские вооруженные силы осуществляли в первую зиму войны в 2022 году до весны 2023 года против энергетической инфраструктуры - электростанций, линий электропередач в Украине. Cуд пришел к выводу, что в данной ситуации непропорционально были затронуты представители гражданского населения Украины.

Одним из основных принципов международного гуманитарного права, который регулирует вооруженные конфликты, является избирательность применения силы. То есть воюющие стороны должны предпринимать все усилия для того, чтобы их удары наносились по военным объектам.

Интересно, что суд счел, что энергетическая инфраструктура страны не является исключительно военным объектом - у нее есть важная гражданская составляющая. С точки зрения суда, есть разумные основания полагать, что имело место совершение как военных преступлений, так и преступлений против человечности. Здесь это просто двойная квалификация одних и тех же деяний, то есть использование Вооруженных сил РФ для уничтожения энергоинфраструктуры Украины.

- После того, как был выдан ордер на арест Путина и Львовой-Беловой, можно сказать, что это продолжение…

- Расследование продолжается. Никто не говорил, что оно будет остановлено. Мы довольно мало знаем о том, как непосредственно оно осуществляется, потому что прокурор независим. Довольно мало информации выходит в публичное пространство о конкретных следственных действиях, которые осуществляются сотрудниками офиса прокурора МУС.

Результатом может являться выдача этих ордеров на арест, но нужно отметить, что ни один из этих ордеров на арест не опубликован. Опубликована только информация о них, поэтому мы не можем судить об объеме доказательств, которые собраны офисом прокурора. Мы не можем судить о том, на чем основывается суд, принимая эти решения. И очень сложно предполагать, какой будет следующий шаг со стороны офиса прокурора.

С другой стороны, все понимают, что эти ордера не будут исполнены в ближайшее время. Международный уголовный суд не судит никого в отсутствие. То есть необходима личная явка обвиняемого в суд, чтобы состоялся судебный процесс. И, наверное, эти судебные процессы в ближайшее время не состоятся по этой причине. С точки зрения практических последствий, они носят скорее символический характер, чем реальный.

 Кто-то может сказать, что это проявление бессилия Международного уголовного суда, который фактически выдает ордера, которые не может исполнить.

- Вы сказали, что ордера не опубликованы. Почему так? 

- Вообще обычная практика не сообщать об ордерах, пока они не исполнены. Они существуют не для того, чтобы отпугивать подозреваемых, а для того, чтобы задерживать подозреваемых, когда они окажутся на территории государств-участников Римского статута МУС. И многие, над кем сейчас идут судебные процессы в Международном уголовном суде, были задержаны именно таким образом. 

- В чем разница между ордерами на арест Путина и Львовой-Беловой и Шойгу и Герасимова?

- Все преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда - военные преступления, преступления против человечности, геноцид, - одинаково серьезные. Наказанием за совершение каждого из них может быть пожизненное лишение свободы. В случае с Львовой-Беловой и Путиным речь идет как о преступлениях против человечности, так и о военных преступлениях. Депортация детей может квалифицироваться и так, и так.

Я думаю, что здесь принципиально разный подход. Если речь идет о действиях на оккупированной территории, то ордера выданы в отношении политических руководителей. Это (депортация детей - Ред.) было решение оккупационной администрации, условно гражданской администрации.

А вот в отношении Шойгу и Герасимова, речь идет именно о действиях вооруженных сил, не гражданской оккупационной администрации. Здесь военная линия подчинения более явная, потому что вооруженные силы находятся в подчинении генерального штаба. Это совершенно разные сюжеты. Одно - действие гражданской администрации на оккупированной территории, другое - действие вооруженных сил в виде обстрелов ракет, ракетами энергетических объектов.

Почему прокурор решил пойти именно таким путем? Почему он предъявил такие разные обвинения? Он исходит из того, какие у него доказательства. Скажем, трибунал по бывшей Югославии, который в 90-е годы начинал расследовать преступления на территории Боснии и Герцеговины и потом других республик бывшей Югославии, начинал с низкого уровня военнослужащих. А на основе их показаний потом строил дела против более высокого военного и политического руководства Сербии и других государств, участвовавших в конфликте. Здесь пошли, наоборот, сверху вниз. То есть, первые ордера оказались в отношении политического руководства страны. Это другой путь. 

- Какие последствия может иметь выдача ордеров МУС на арест Шойгу и Герасимова?

- Государства-участники Римского статута (их 124) обязаны задержать каждого, в отношении кого выдан ордер на арест, и передать такое лицо Международному уголовному суду. Соответственно, если каждый из этих подозреваемых окажется на территории государства-участника Римского статута, он будет задержан и отправлен в Международное уголовный суд.

- Но этого до сих пор не произошло. И есть ли в этом какой-то смысл, если сейчас очевидно, что ни Путин, ни Шойгу, ни Герасимов не поедут в страны, которые Россия считает "недружественными"?

- Когда Международный трибунал по бывшей Югославии выдавал ордер на арест Милошевича (бывший президент Сербии Слободан Милошевич - Ред.), всем казалось совершенно невозможным, что он предстанет перед судом. Но власть в Сербии поменялась, и новое правительство его передало в Гаагу. Ситуация меняется, иногда даже намного быстрее, чем мы предполагаем. Кто знает, может быть, Россия станет участником Римского статута в обозримом будущем.

- МУС выдал ордера на арест высших военных начальников в России. Как это скажется на армии? Если говорить о моральном воздействии этих ордеров. 

- Сам суд заявил о том, что одной из причин, почему он решил рассекретить существование этих ордеров, является стремление предотвратить совершение новых преступлений. И логика, которой руководствуется суд, исходит из того, что эти ордера должны оказать превентивный эффект в отношении других российских военнослужащих и заставить их соблюдать нормы международного гуманитарного права в ходе продолжающегося вооруженного конфликта. Произойдет это или нет, сложно сказать.

Были исследования, например, связанные с конфликтом в Руанде (геноцид народности тутси в 1994 году - Ред.) в свое время и показавшие, что такой превентивный эффект действительно есть. Потенциальные преступники задумываются об этой перспективе и не совершают всех преступлений, которые могли бы совершить.

Я думаю, что эффект намного более сложный, чем мы можем предполагать. То есть, естественно, все эти люди будут говорить, что это их не касается. Но все они думают о каких-то возможностях, в том числе в постпутинский период. И оказаться в этом списке хочется намного меньше, чем в санкционных списках ЕС и США. Это серьезнее, потому что речь идет именно об индивидуальный уголовной ответственности за совершение самых тяжких преступлений. Причем это преступления, которые являются таковыми и по Уголовному кодексу России. Они существуют в международном уголовном праве как минимум со времён Нюрнбергского трибунала. Поэтому эффект есть, но должно пройти достаточно много времени, чтобы понять, какой он. И сейчас, естественно, все будут показывать хорошую мину при плохой игре и говорить, как их не волнует это решение. Но это не значит, что это на самом деле их не волнует.