Силовики 5 ноября провели обыск в офисе Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Алексея Навального и в студии YouTube-канала "Навальный Live". Директор ФБК Иван Жданов связал обыски с исполнительным производством на 29 миллионов рублей. Такую сумму ФБК должен выплатить по иску компании "Московский школьник", долг выкупил бизнесмен Евгений Пригожин. Из-за огромных штрафов, наложенных судом, Навальный ранее вынужден был объявить о ликвидации ФБК и открытии нового юридического лица.     

Федеральная служба судебных приставов позднее заявила, что против Ивана Жданова возбуждено уголовное дело по статье о "Неисполнении приговора суда, решения суда или иного судебного акта". DW поговорила об этом с его адвокатом Владимиром Ворониным. Присутствовать при обыске адвокату не разрешили.    

DW: Как вы вчера узнали об обысках и что увидели, когда приехали на место?

Владимир Воронин: Мне позвонил Иван Жданов, сказал, что проходит обыск, и спросил, могу ли я приехать. У меня было свободное время, я мог приехать. Мы с ним поднялись на пятый этаж, где все происходило: там посреди коридора стояли три пристава, которые просто исполняли функцию охранников. Мы им сказали, что пришел Иван Жданов, в отношении которого якобы возбуждено уголовное дело: у нас эта информация была только из СМИ. Приставы вообще не реагировали ни на какие наши слова, просто стояли и на нас смотрели, не двигаясь. Они не позвали дознавателя, который проводил обыск в этот момент. Мы поняли, что нас туда опять не пускают, развернулись и ушли.

- Что на данный момент известно об уголовном деле?

- На данный момент известно только то, что известно в СМИ. РИА "Новости" написали , что якобы возбуждено уголовное дело. Это все, что мы знаем. Нам вчера не дали никаких бумаг. В протоколах, которые были составлены по окончании обыска, просто написано, что есть некое уголовное дело. И, собственно, все. То есть нам не дали ни повестку, ни вызов Ивана на допрос, например, в качестве обвиняемого, подозреваемого, кого-то там еще. Нам не показали ни постановление о возбуждении уголовного дела, у нас нет никаких документов. Вся информация, которая есть на данный момент, - это информация СМИ.

- Вы сейчас пытаетесь узнать, что это за дело?

- Да, я сегодня поехал к приставам, но они не осуществляют прием в связи с пандемией. И единственное, что мне удалось, - это подать заявление. Я приложил к нему ордер адвоката, написал, что вступаю в уголовное дело в качестве защитника Ивана Жданова, попросил ознакомить меня со всеми теми документами, с которыми меня должны ознакомить, если есть какое-то уголовное дело в отношении Ивана Жданова. Я имею в виду постановление о возбуждении и еще некий ряд документов, с которыми может ознакомиться защитник. Я его подал. Будем ждать ответной реакции.

- Вы говорите, было написано, что есть некое уголовное дело, там есть имя и фамилия "Иван Жданов"?

- Нет, там просто написано "уголовное дело". То есть нет ни ссылки, ни номера уголовного дела, ничего. Просто, что проведен обыск по уголовному делу, вот и все. Никакой конкретики в этом протоколе нет.

- Как должен проходить обыск и обязаны ли на него пускать законных представителей или адвокатов?

- У нас Уголовно-процессуальный кодекс написан так, что он не дает четкого ответа на этот вопрос, то есть следователь решает, кто будет присутствовать во время обыска. Но на месте дознавателя было бы логично пустить на обыск того, против кого возбуждено уголовное дело, а также директора организации - Ивана Жданова. И, на мой взгляд, нет никаких причин не пускать адвокатов. Когда не пускают адвоката, у меня складывается такое ощущение, что там происходит что-то незаконное.

Если вы приехали, если у вас есть все бумаги, если вы действуете по закону, то чем вам может помешать адвокат? Адвокат на обыске следит за тем, чтобы все было нормально, чтобы то, что изъято, было вписано в протокол, все. После этого все расписываются в протоколе и правоохранительные органы уезжают. То есть, если все проходит по закону, то я не вижу причин не пускать адвоката на обыск, но вчера, как и всегда, нас на обыск не пустили. Приезжал еще один мой коллега, его также не пустили.

 - В отношении Ивана Жданова уже возбуждали уголовное дело за то, что он не удалил фильм "Он вам не Димон". Может ли этот обыск быть связан с тем делом?

- Я ничему не удивлюсь, потому что эти ребята действуют абсолютно незаконно, как и по всем делам. Для всех нас очевидно, что это политическое преследование Ивана Жданова, всего ФБК, сотрудников, то есть, это очередной элемент давления на ФБК и на Алексея Навального. Это может быть связано с чем угодно, но, как пишут СМИ, это связано с невыплатой 29 миллионов Пригожину.

Там действительно ведется исполнительное производство, но прежде чем возбуждается уголовное дело, как правило, приходят приставы, описывают имущество и, если оно есть, они его реализуют с торгов. То есть, например, они нашли компьютер, они его реализовали, и теперь долг составит не 29 миллионов, а 28 миллионов там сколько-то тысяч рублей. И после того, как приставы убеждаются в том, что имущества у организации больше нет, теоретически можно говорить о возбуждении какого-то уголовного дела. Но для этого директора должны предупредить об уголовной ответственности, потому что он должен понимать, что существует исполнительное производство, если он не выплатит деньги, его могут привлечь к ответственности.

Но здесь возникает другой вопрос: приставы обязаны проверить объективную возможность лица платить эти деньги. Если у организации нет денег, а Фонд борьбы с коррупцией - это некоммерческая организация, и он не продает ничего, он живет за счет пожертвований, то есть если перестали давать пожертвования, то каким образом он может это оплачивать? Ведь если бы, например, на счетах были деньги, а Иван Жданов их увел куда-то, тогда можно говорить о возбуждении уголовного дела. А если денег нет, то как Иван Жданов должен выплачивать эти деньги? Эти 29 миллионов, если их нет? Для всех очевидно, что тогда здесь нет состава преступления. Не каждая невыплата денег должна приводить потом к приговору суда. Пока что происходит так, посмотрим, что будет с этим делом. Но я уже вижу, что в этом деле есть много нарушений, я не думаю, что оно дойдет до суда.

- Какой по счету это обыск на вашей памяти?

- Я, по-моему, участвую в обысках с самого первого, то есть с марта 2016 года. Я думаю, что за десяток уже перевалило точно. Это происходит с абсолютной регулярностью, и что самое интересное, эти обыски такие, что выносят абсолютно все: я не говорю о компьютерах и телефонах, но даже старые неработающие принтеры, какие-то соединительные кабели, осветительные приборы. Вот зачем? Это же очевидно не имеет никакого отношения к уголовному делу, это просто лампочка или просто какой-то провод, который там где-то лежит.

Люди приходят и выносят просто абсолютно все, фактически происходит грабеж. Изымают все, что видят, все, что плохо лежит. Вчера пытались снять дискошар, который висит в офисе ФБК - за ним тянулись, но не смогли его достать. Кому мешает дискошар? Отдирают все, что можно отодрать. Когда-то забирали кофеварку. Вот так проходят все эти обыски и все это, конечно, омерзительно.

Смотрите также: