Белорусский правозащитный центр "Весна" и его глава Алесь Беляцкий стали лауреатами премии "За правильный образ жизни", которую также называют альтернативной "нобелевкой". Об этом Шведский фонд Right Livelihood Award Foundation объявил 1 октября. Корреспондент DW встретилась с Алесем Беляцким сразу после того, как стало известно о награде, поговорила о ситуации в Беларуси, нынешних трудностях правозащитной деятельности в стране и реакции белорусских правозащитников на премию.

DW: Алесь, я поздравляю вас с этой наградой. Какая была ваша первая реакция, когда вы узнали, что стали лауреатом?

Алесь Беляцкий: Это большая честь и признание той работы, которую делала моя правозащитная организация, я, а также другие правозащитники в те непростые времена, которые сейчас наступили для Беларуси. Понятно, что ситуация в Беларуси привлекает внимание. И эта премия является не персональной за то, что я так хорошо работаю, а, скорее, в поддержку всех правозащитников, которые сейчас стараются помогать жертвам репрессий в Беларуси.

- Как вы думаете, тот факт, что в этом году премию получили вы, белорусский правозащитник, привлечет внимание к ситуации в Беларуси?

- Я очень на это надеюсь. Сама по себе премия достаточно известная. Понятно, что для Беларуси это еще одна возможность в полный голос рассказать о том, что происходит в стране на сегодняшний день.

- Это далеко не первая ваша премия, и, честно говоря, я даже затрудняюсь посчитать сколько их всего у вас. Вы были лауреатом премии имени Вацлава Гавела, премии Леха Валенсы за вклад в защиту прав человека и свободы и многих других. Более того, вас неоднократно выдвигали на Нобелевскую премию мира и на получение премии Европарламента имени Андрея Сахарова. Насколько подобные премии важны для вашей работы?

- Я еще раз подчеркну, и я в этом убежден, что эта премия не является признанием конкретно моих правозащитных заслуг, такие премии имеют несколько сторон. Обычно, премии начинают давать в тот момент, когда ситуация с правами человека в Беларуси ухудшается, и сейчас тоже такой момент.

У нас фактически гуманитарная катастрофа. За полтора месяца после выборов уже почти 15 тысяч человек были арестованы, прошли через тюрьмы. Почти 300 человек обвиняются в совершении уголовных преступлений, большая часть из них признана политическими заключенными. Идет страшный прессинг на все сферы общественной жизни. Мы видим, как в тюрьму попадают и известные спортсмены, и известные журналисты, и правозащитники.

Моя коллега, Марфа Рабкова, которая координировала деятельность волонтерской службы "Весны", была обвинена в подготовке и финансировании массовых беспорядков. Именно так власть сейчас реагирует на любую общественную активность, и премия является определенной оценкой ситуации с правами человека в Беларуси.

Премии не даются в тех странах, в которых все хорошо, они подчеркивают, что есть колоссальные проблемы с правами человека, на которые власти должны обращать внимание и каким-то образом их решать. Это серьезное предупреждение от международного сообщества белорусским властям о том, что нужно прекратить этот уровень насилия против своего общества, остановиться. Но, к сожалению, власти продолжают оказывать давление на общество. Но мы, в свою очередь, как правозащитники, намерены продолжать свою работу и защищать, как только возможно, права и свободы белорусских граждан.

- Вы уже начали говорить о ситуации в Беларуси, которая сложилась в последние месяцы. Я думаю, многих белорусов возмутил тот уровень насилия, с которым мы столкнулись. Вы занимаетесь правозащитной деятельностью уже около 25 лет. Было ли на вашей памяти что-то подобное раньше?

- История нашей организации как раз началась с массового разгона демонстрации, который произошел впервые после того, как Лукашенко пришел к власти - это был "Чарнобыльскi шлях" в 1996 году. Тогда в Минске впервые после нескольких лет относительного спокойствия и демократии разогнали акцию такого масштаба - собралось около 40 тысяч человек, тысяча была задержана, было возбуждено уголовное дело по массовым беспорядкам. Вот смотрите, прошло более 25 лет, но мы видим абсолютно те же действия властей.

Но наша проблема тогда была в том, что значительная часть белорусского общества продолжала поддерживать Лукашенко, несмотря на грубейшие нарушения прав человека. И только в последнее время произошел качественный перелом в обществе, абсолютное большинство белорусов не согласно жить по-старому.

Люди готовы жертвовать, идти на очень серьезные поступки, они не боятся репрессий. Несмотря на тысячи задержанных, все равно сотни тысяч продолжают выходить на акции протеста. Самоотверженность белорусов и желание жить свободными вызывает у меня сейчас восхищение. У нас идет мирная борьба против авторитарного режима, это ненасильственное сопротивление.

То, что произошло после этих президентских выборов (9-11 августа) действительно беспрецедентно. В первые три дня было задержано более 7 тысяч человек, тюрьмы были переполнены. Против значительной части людей было применено насилие, их постоянно избивали, их пытали, относились к ним как к животным, иначе не скажешь. Наши центры задержания арестованных превратились в реальные концлагеря. И масштабы были фантастические - когда вышли первые люди из Окрестина и стали рассказывать про пытки и избиения, мы сами не поверили, ведь раньше такого не было, во всяком случае, не в таком масштабе. Но когда такие же факты стали приходить из других белорусских городов, мы поняли, что это система, власть отдала приказ этим "чернорубашечникам", ОМОНу совершать зверства против задержанных демонстрантов в целью задавить общественное возмущение этой наглой фальсификацией выборов. Но этого не произошло, люди не остановились.

Я не вижу, что властям каким-то образом удалось урегулировать эту ситуацию, конфликт и кризис продолжается. Единственный выход, который мне видится - это начало переговоров. Учитывая, что протест мирный, давление людей может дать результат в переговорах. И важно, чтобы международное общество способствовало началу переговоров, о чем постоянно говорит Координационный совет.

- Что сейчас для правозащитников самое сложное при работе в Беларуси?

- Мы постоянно сталкиваемся с эмоциями людей, которые проходят через пытки и избиения и, конечно, мы тоже берем на себя часть этих эмоций, это стачивает нервы. Но самое сложное - это то, что власти не хотят нас слушать, продолжается стояние на баррикадах. Все наши обращения насчет политических заключенных, насчет того, что надо разряжать ситуацию остаются без ответа.

- Вы уже упомянули ситуацию с Марфой Рабковой, волонтером из "Весны". Почему власть давит на правозащитников?

- Это не новая ситуация, были и раньше задержания наших коллег в разных городах. С Марфой ситуация печальная, ведь это уголовное дело, она почти несколько недель находится в заключении и ей грозит до трех лет тюрьмы. Нам ясно, что ее нейтрализация имела символический сигнал всем белорусским правозащитникам - смотрите, это же будет и с вами. Мы поддерживаем Марфу и будем продолжать бороться за ее освобождение и делать свою работу. Я думаю, самое лучшее, что мы сейчас можем сделать для нее - это продолжать делать то, что мы делали вместе, заниматься защитой прав человека в Беларуси.

- Насколько я знаю, сейчас правозащитники собирают факты и свидетельства пыток, жестокого и бесчеловечного обращения и других нарушений прав человека, в том числе для того, чтобы рассказывать о них на международном уровне. Как вы оцениваете перспективы рассмотрения этих дел в международных инстанциях?

- Сейчас созданы некоторые новые группы, которые занялись расследованием массовых пыток и нарушением прав человека после выборов - начал работать Московский механизм ОБСЕ, мы сами также готовим правозащитный доклад на эту тему. Но надо понимать, что сейчас нет международных судебных механизмов, которые заставили бы белорусские власти отвечать в судебном порядке. И поэтому все, что мы собираем, будет очень важно после того, когда ситуация в Беларуси изменится. Нормальное судебное правовое разбирательство должно произойти в нашей стране. Белорусское общество жаждет справедливости.

- Как, по вашему мнению, разрешится ситуация в Беларуси?

- Я уверен, что демократия победит, права человека восторжествуют, иначе мы бы не занимались этой работой более 25 лет.

Смотрите также: