Ровно год с момента, как Андрея Гнёта задержали в аэропорту Белграда, исполняется 30 октября 2024 года в 10.45. Он прилетел в Сербию из Таиланда, где тогда жил, на съемки. 

"Год назад я вышел из дома, чтобы семь дней поработать в Сербии, а попал на семь месяцев в тюрьму и на пять - под домашний арест. Жизнь разбилась вдребезги", - рассказывает DW Андрей Гнёт, режиссер, журналист, политический активист. 

Сейчас в истории 42-летнего Гнёта, который сражается за то, чтобы его не экстрадировали в Беларусь, наступил переломный момент. 

 "С 31 октября надеюсь стать свободным человеком" 

Дата 30 октября важна не только в символическом смысле. "Про сербским законам, по процедуре экстрадиции человека нельзя удерживать под арестом дольше года. "То есть с 31 октября с меня по закону обязаны снять электронный браслет, и формально я должен стать свободным человеком", - рассказывает режиссер. 

Произойдет ли это, и в какой точно день - неизвестно. Как и ответ на главный вопрос - а что потом? "Мои адвокаты нашли оговорку в сербском миграционном законодательстве. На границе человек может быть не выпущен из Сербии, если у него есть задолженности, штрафы или судебные иски. По сути, у меня не закрыт судебный иск, и адвокаты не могут дать 100%-й гарантии, что я смогу спокойно покинуть территорию Сербии. Возможно, за это придется сражаться".  

Дело об экстрадиции Андрея из Сербии продолжается. Напомним, Гнёта арестовали по заявке Интерпола: в Беларуси против него заведено дело об уклонении от уплаты налогов на сумму около 300 тысяч евро. Высший суд Белграда дважды принимал решения об экстрадиции режиссера в Беларусь, дважды их опротестовывали в Апелляционном суде. Гнёт и его адвокаты настаивают, что его преследуют по политическим причинам: в 2020 году он стал одним из основателей Свободного объединения спортсменов SOS BY, который власти РБ считают "экстремистским формированием". К слову, Интерпол уже удалил дело Андрея Гнёта из своих списков.

Сейчас Апелляционный суд вернул дело назад в Высший суд."Они в третий раз сказали переделывать все, что там написали. Я бы сказал, вернули с резким комментарием, что дело лишено смысла, логики, доказательств, и все надо переделать", - говорит Андрей.  

Как закрыть процесс экстрадиции, который уже в третий раз переходит из Высшего суда в Апелляционный и обратно, Андрей не знает: "У экстрадиции как у судебного процесса нет никаких сроков. Мои адвокаты сказали, что у них есть клиенты, которые давно покинули Сербию, и на них висят традиционные процессы по 10 и 12 лет, - рассказывает режиссер. - Суд первой инстанции может пересматривать дело много раз. Хотя адвокаты говорят, что на практике, если в третий раз дело отправлят на доработку, его закрывают, потому что это говорит о том, что дело разваливается, оно не жизнеспособно".  

"За год я научился выживать"

До домашнего ареста, который он отбывает в арендованной квартире в Белграде, Андрей провел семь месяцев в Центральной тюрьме. Самым тяжелым стала психологическая адаптация к ситуации, говорит он: "Ты ничего не можешь сделать, каждый день тебя могут отправить в Беларусь на пытки. С этой мыслью приходилось засыпать и просыпаться".  

Сложным был и быт, без посещений, посылок. К счастью, в камере делились едой, предметами гигиены. "Со мной сидел глава черногорского наркокартеля, замечательный человек, который обучил главному принципу выживания в тюрьме: чтобы не свихнуться, я должен отрезать прошлое, так как его уже не существует, и будущее, потому что я не могу на него влиять. В общем, как рассказывают коучи в Instagram, "живите моментом здесь и сейчас", - иронизирует Андрей. 

Он говорит, что сильно помог спорт - ежедневные изнуряющие тренировки, приседания, отжимания, поднятие самодельной "гантели" - связки бутылок с водой. 

Что изменилось за этот год? "Все. Представьте, что вашу жизнь, работу, друзей, семью вдруг отрезали и поместили вас в условия жесткой изоляции в чужой стране, где никто не говорит на вашем языке. За год научился выживать в абсолютно непригодных для этого условиях", - подводит предварительный итог белорусский активист.  

Под домашним арестом Андрей смог снова общаться с миром. "Меня очень поддержали акции в мою поддержку, марафон солидарности, когда в 23 странах, 46 городах люди, не только белорусы, вышли к посольствам Сербии с белорусской символикой, с моими фотографиями. Это растрогало меня до слез".  

"Мне сейчас не до режиссуры"  

Андрей надеется, что после 31 октября в его ситуации что-то изменится, возможно, он сможет наконец-то покинуть страну. "Зачем Сербии превращать свою страну в одну большую тюрьму для меня? Ведь мне не дадут здесь работать, не дадут вида на жительство, убежища", - говорит он. Сейчас белорус должен оплачивать квартиру, свою жизнь в Сербии, местных и международных адвокатов. 

Работать в таких условиях не получается: "Никакой работы по профессии у меня сейчас нет и быть не может, мне не до режиссуры. 120% моего времени уходят на самозащиту, на спасение своей жизни. Это общение с медиа, дипломатами, политиками, адвокатами... У меня семь адвокатов, целая команда, которую еще нужно между собой как-то мирить, - говорит Андрей Гнёт. - Я должен обеспечивать быт, ходить в магазин - на это у меня есть час в день". 

Каждый день под арестом напоминает, по словам Андрея, "день сурка": "Примерно в одно и то же время просыпаюсь, засыпаю, час - прогулка. И больше никакой информации. Что будет, непонятно... Я все еще в "тюрьме", все еще в руках сербских властей. Прямо сейчас может открыться дверь, и ко мне может зайти полиция". 

По словам Андрея, разбитую жизнь придет восстанавливать по крупицам. "То, что осталось у меня в Таиланде, меня ждет, благодаря моему брату. Меня ждет мой дом, моя семья. Меня ждет все то, что я увез из Беларуси. Но, конечно, в достаточно потрепанном состоянии. Все нужно склеивать по кусочкам".  

В Беларуси у режиссера ничего не осталось: "Но там живут родители, за которых я очень переживаю, к ним уже приходили с обыском. И в Беларуси осталось мое сердце, в Беларусь я когда-нибудь хочу вернуться".